путь – это снятие ответственности и вины. Это прощение субъекта тонкого плана за то, что на него повесили ответственность и вину за грубый план. Он никакого отношения не имеет, но его спазмирование неблагоприятно сказывается на теле. Не так, чтобы это влияло больше, чем дурное питание. То есть это не панацея, но это освобождение.
Здесь все равно сансара, здесь все равно довольно грустненько в плане здоровья, качества жизни, ничего здесь выдающегося, конечно, нет. Но грузить субъект тонкого плана тем, что он должен проконтролировать, отвечать, не стареть… Нехорошо. Наш путь – это преобразование злого эго, которое испытывает стресс, чувство неполноценности, ущербности авторской программы. Наш путь – это расслабление через снятие вины, ответственности, заданий.
Тело живет в своем мире. У него есть врачи, таблетки. А что есть у него? Ничего. Он предлагает придумать бессмертное тело и делает это за минуту. Дальше что происходит? Мы берем какое-то идеальное бессмертное тело, вывешиваем его как некий плюс, и между реальным телом и придуманным плюсом возникает пропасть. И мы начинаем переживать, что мы не такие. Нормальный ход. Для самоистязания. При том, что это только выдумка, которая существует в тонком плане. И если в детстве она нас радовала, то сейчас напрягает.
Поручили «умке», или, как мы его еще называем, «зайцу», заняться телом. Он занялся: за минуту создал бессмертного аватара, летающего, прозрачного. Желтоватый, как желатин такой, колышется в блаженстве – вот, мне нравится такое тело. А этот мир живет по другим законам вообще, совершенно другая диспозиция. И чем больше мы там расслабим, тем ему будет легче. Оттуда перестанет приходить стресс. А то мы болеем, потом заставляем психику болеть, а потом через психику получаем вторичный наворот.
Ученик: Когда я внутри начинаю копаться, получается, что я его питаю? Почему болит?
Мастер: Конечно. Вы не просто подпитываете, вы хотите разобраться и исправить оттуда. У вас аватарчик из «зайца» превратился в «ежика», истыканного иголками, которые называются «должен», «надо», «можешь», «обязанности», «ответственности». Тут тело болеет, а он колотится от страха, что сейчас ему прилетит новое задание, или упрек, или обида, или вина. Начнут эти иголки ковырять, которые загнали еще в детстве как ответственность за тело. Если вместо этого вы скажете: «Знаешь, я тебя так люблю! Я помню, каким ты был в детстве. Как мы с тобой фантазировали, как мы с тобой играли, сколько мы всего с тобой придумывали. Боже, что я с тобой сделала. Давай я буду вытаскивать эти иголки. Фиг с ним. Тело болеет – пусть болеет. Это его карма, судьба, оно живет в этом. Ты-то тут при чем? Хоть на старости лет ты меня порадуешь, поразвлекаешь фантазиями! Полетим с тобой куда-нибудь, попутешествуем. Чего останется, когда ходить не сможем? Будем лежать, развлекаться». С таким посылом вы как индивид обращаетесь к «зайцу», из которого вы же сделали «ежика». Теперь вы как индивид возвращаете себе «зайца». Это,
