чувствуется. Чем ближе к Центру, тем сильнее. Сизота там будто сгущается. И вообще…
Мне даже смотреть туда не хочется. А Курку, наоборот, интересно. Едва на рельсы выбрались, сразу стал туда пялиться. Хотя чего там особо выглядывать, дым и есть дым. Вообще этот отрывок пути, от выхода до моста, стоило пройти побыстрее, здесь ближе всего к Западу, всего несколько сотен метров, нечего раньше времени соваться.
Но Курок не торопился.
Лениво так шагал, жевал гудрон. Тут многие жуют. Дрянь, даже если правильно сварить, зубы застревают. И чернеют, у Курка черные.
Вот уже почти три километра я думаю, зачем его ко мне прицепили. Этого увальня. Я с ним почти не знаком, пару раз в коридорах пересекались. Ничего про него не знаю, вообще, кажется, он технарь. Народа у нас мало, а все равно разобщение. Как раньше.
Хотя нет, уже знаю много. Все время жует, курит и рыгает. Омрачает путешествие. Только я начинаю о чем-нибудь возвышенном думать, как он сразу за свое. То икает, то рыгает, то черной гудронной жижей плюется.
Снаряжен кое-как. Шлем к поясу пристегнут, на голове берет, под беретом волосы. Длинные, чуть ли не до плеч, грязные, кое-где свалявшиеся в косички, смотреть противно, из-под берета все время вываливаются, как толстые черные пиявки.
Болтает еще, не замолкает.
– Груздя помнишь? Он рассказывал, что видел, вообще убьешься. Действительно, редкое зрелище, слышь?
– Слышу.
– Он видел их. Здесь.
Курок подпрыгнул на рельсе.
– Здесь.
– Кого?
Хотя я знал кого, Курок мне уже сообщил, еще с утра. Про сумеречных тварей. Сумеречников. Сумраков. Тех, про кого слышали все, но никто не видел. А те, кто видел, уже рассказать не могли. Легенды подземелий. Почему все придурки с черными зубами так обожают легенды подземелий?
– Он шагал к Варшавской оттуда…
Курок указал в сторону моста.
– И почти в этом месте был, как вдруг смерч. Просто ниоткуда возник, вот как позавчера, только с гвоздями…
Смерч с гвоздями, или с железками какими – легко опознать по молниям. Лучше от молнистого подальше, конечно, держаться, даже не подальше, а поглубже, чуть зацепит – в фарш перемелет.
– Груздь сразу дренажку заметил, туда забился. А смерч что-то застоялся, над поездом работал, пыль потом потекла, Груздь противогаз надел и уснул от этого. Проснулся, уже когда солнце заходило. И сразу увидел – как они появляются. Сумраки. Они прямо из стен появились, вдруг. Приволокли одного дядьку…
– Курок, – перебил я. – Я всю эту дрянь не намерен слушать…
– Знаешь, Дэв, мне пофиг. Намерен ты, не намерен. Не намерен – прыгни в люк. Можешь не слушать, твои проблемы. Меня мама в детстве в скороварке хранила, чтобы не сожрали раньше времени. И один раз с другой кастрюлей перепутала. Я вообще дурак, сам понимаешь, мне ерунду молоть можно. Вон там…
Курок указал в сторону запада.
– Там их территория. Эти сумраки – они только внутренними органами питаются. Сердце, печень,
