клочок шерсти.
Тихон намотал шерсть на середину полоски.
Оба кота замерли. Но ничего не происходило.
– Не понимаю, что не так. Давай, давай же, зажигайся! – воскликнул Тихон.
– Сейчас. Надо просто подождать, – ответил Котовский.
– Сколько ещё ждать? У нас нет времени! Битва закончится, если мы заберём Голландца! Давай просто туда ворвёмся, и будь что будет! Я больше не могу терпеть! Не получается!
– Ты можешь не бегать туда-сюда, а то у меня голова начинает болеть? – сказал Котовский.
– Не могу! – воскликнул Тихон. – Ничего не работает!
– Тихон… Тихон…
– Что? Хватит меня успокаивать! Мы проиграли! Я не смог! Это моё поражение! – Тихон уже кричал, не сдерживаясь.
– Тихон… ты можешь не орать, как кот? Открывай дверь, сейчас же! Раз, два, три…
Тихон открыл дверь кладовки и увидел, как Котовский ударом лапы забрасывает что-то горящее внутрь.
– Закрывай! Быстро! – крикнул Котовский.
– У нас получилось? Да? – не понял Тихон.
– Да, сработало, – Котовский зализывал обожжённую лапу. – Сейчас, побежали.
Они ворвались в кладовку. Мыши, метавшиеся в панике, бросились наружу. Но некоторые готовы были сражаться.
– Хлорка! Надо разлить хлорку! – крикнул Тихон. – Прикрой меня!
Он бросился в угол, где стояли чистящие средства, которыми пользовались уборщицы. Опрокинул один флакон, второй…
Мыши убегали. Тихон застыл перед картиной Голландца – она стояла в дальнем углу. Прекрасная, завораживающая.
– Веди сюда директора! – крикнул Тихону Котовский. – Я останусь охранять картину.
Тихон понёсся наверх.
Пробежал на балкон, где увидел директора, стоявшего в одиночестве, – тот наблюдал за схваткой, в которой побеждали коты. Уличная банда разгромила мышей. Было много раненых, но мыши уже отступали, жались по углам. Полковник Гранд и Старик Кусто отдавали приказы – наступать, держать оборону. Сами они воевали так, что молодые могли позавидовать.
Директор, поглощённый этим зрелищем, не обращал внимания на Тихона, который вначале просто сидел у его ног, но потом будто очнулся.
– Ты жив? Ты здесь? – ахнул директор, когда Тихон впился в его ногу когтями. – Ты видишь это?!
Он поднял кота на руки и принялся чесать за ухом, но тот вцепился в его запястье и спрыгнул, поцарапав ногу.
– Что с тобой? Тебе страшно? Мне тоже.
Тихон же отбегал на несколько шагов и возвращался, мяукал изо всех сил, снова отбегал и снова возвращался, давая директору понять, что нужно следовать за ним. Наконец тот понял, что Тихон зовёт его вниз, в подвал.
Там, в каморке, Котовский по-прежнему сражался с мышами. Тихон догадался, что в подвал было отправлено подкрепление – мыши не хотели отдавать Голландца. Их оставалось всё меньше, но и сил у Котовского уже почти не было. Точно чёрная молния, он метался из угла в угол перед картиной,
