Надя, полная ей противоположность. Потому что разговаривать умеет только вопросами. А Катя, наоборот, одними лишь твердыми восклицаниями выражается…
Влетев в Катин кабинет, Надежда Федоровна плюхнулась с ходу на стул и сразу собралась было заплакать, но была остановлена сердитым Катиным голосом:
– О-о-о… Ну, я так и думала, что ты уже успела раскваситься! Прекрати немедленно, Надька! Чтоб я тебя такой больше не видела! Подумаешь – дочь к ней с просьбой обратилась! Беда у нее, видишь ли! И молчи лучше! Ничего мне не говори! Знаю я все наперед, что ты мне скажешь!
Катя сердито блеснула в ее сторону стеклами дорогих очков, заправила за ухо свесившуюся на щеку седую прядь. Седину свою она не прятала принципиально. Считала, что ни к чему женщине в ее возрасте старательно молодиться. Что это даже унижает несколько саму природу женщины. Чего, мол, за молодостью гоняться – все равно не догонишь. Запыхаешься только. Пусть уж принимают ее такой, какая есть. Чтоб по-честному, без обмана. Она вообще никаких отклонений от прямого пути не любила и жила по строгому, раз и навсегда установленному для себя принципу – раз взялся за дело, делай его до конца и не кокетничай с собственными пустыми эмоциями. Да и самих сопливых эмоций образцовый директор образцовой школы Екатерина Тимофеевна Данильцева тоже не любила, потому как считала их делом для жизни очень вредным. Была она прямая, строгая и стремительная и любила во всем порядок. А еще больше она любила этот порядок для всех определять, и оттого даже лицо ее, казалось, было похоже на должностную инструкцию. Глянешь в него, и уже хочется бежать, исполнять свои обязанности, напрочь забыв предусмотренные этой же инструкцией какие-никакие права…
– Но, Кать… Ты не поняла, наверное?.. – нерешительно переспросила Надежда Федоровна. – Может, тебе Алена не все рассказала?
– Да все я поняла, господи! И все она мне рассказала! И даже то, как ты перед ней кочевряжилась!
– Кать, но ты-то хоть представляешь, как все это будет? Меня же со свету сживут!
– Да кому ты нужна, со свету тебя сживать! Ну, посудачат, конечно, не без этого. А потом перестанут. А ты терпи! Ради своего ребенка и не такое можно вытерпеть!
– Да я согласна терпеть все, что угодно, но как же я… Своего родного правнука… Или правнучку…
– А ты для начала о внучке своей подумай. А правнучек да правнуков она тебе потом, попозже народит. Кстати, какая она, Аленкина дочка? Как она тебе показалась? Аленка говорит – хорошая девочка. Спокойная, умненькая. Но она же мать, у нее мнение свое, субъективное.
– Да нет, Кать, все так. Дашенька и спокойная, и умненькая. Тебе понравится.
– Ну, значит, и тем более надо помочь девчонке! Пусть завтра ко мне утром приходит. Я ее в 11 «Б» определю. Туда, где Наташа Егорова учится. Ну, та, про которую
