оенный объектив старой камеры. Она лежала на холодном полу, сгорбившись, голая и мокрая от гибернационной жидкости. Кислородный гель судорожно выходил из лёгких, постепенно исчезая где-то за решёткой пола.
Несколько фигур стояли вокруг неё, их лица и силуэты были словно затуманены, терялись в её неясном восприятии. Она смогла различить лишь то, что большинство из них были одеты в белое, тогда как двое – в чёрное. Их фигуры казались высокими, почти сверхъестественными, словно иконы из древних культов, возвышающиеся под потолок. Они переглядывались и тихо обменивались репликами, явно решая её судьбу.
– Чёрт возьми, – раздался грубый голос одного из них. – На такое я точно не подписывался. И что теперь прикажете делать?
Один из тех, кто был в чёрном, шагнул вперёд, наклоняясь к ней, будто с напускным сочувствием. Его лицо оказалось так близко, что ей казалось возможным разглядеть каждую морщинку, но изображение всё равно расплывалось перед глазами, как мыльная пелена. Она пыталась сфокусироваться, но её зрение оставалось непослушным.
Человек протянул руку, и она почувствовала, как кожаная перчатка аккуратно, почти нежно, обхватила её подбородок, поворачивая голову из стороны в сторону, словно в поиске ответа.
– А что тут сделаешь? Мы всегда исходим из принципов гуманизма, – произнёс он, его слова словно доходили до неё с задержкой, будто через многослойный фильтр, придающий звуку приглушённость и отстранённость.
Он отпустил её и выпрямился. Голова бессильно упала обратно на решётку, её тело затрясло в мелкой, непроизвольной дрожи.
– В реабилитацию её. Всё по стандартной процедуре.
Резкая боль пронзила шею, когда что-то впилось в кожу и впрыснуло внутрь холодную жидкость. Сердце забилось учащённо, но вскоре начало замедляться, а тьма начала заволакивать её сознание. Веки, и без того тяжёлые, стали неподъёмными, как свинцовые. Решётка словно исчезла под ней, и её сознание погрузилось в бездну. Тьма окончательно захватила её.
Глаза открылись мгновенно, словно кто-то щелкнул выключателем. Переход между сном и явью был столь резким, что ей казалось, будто его вовсе не было. Зрение восстановилось, и даже в полумраке она смогла понять, где находится. Вокруг стояли аппараты, мигающие лампочками и графиками. От стойки справа, на которой висели пакеты с жидкостями, к её руке и телу тянулись трубки и проводки.
Она ощущала приятную тяжесть одеяла. Под головой была плотная подушка.
Попробовав пошевелить рукой, она с облегчением поняла, что тело её слушается. Приподнялась в кровати и огляделась. В просторной палате находилось ещё несколько коек, на каждой кто-то лежал. В темноте было сложно разглядеть детали. Лёгкий гул моторов привлёк её внимание, и шлюзовая дверь слева открылась, запуская в палату свет из соседнего помещения, высвечивая во мраке прямоугольник на полу. Вошёл человек, отбросив длинную тень. Это был коренастый, слегка полноватый лысый мужчина в белом комбинезоне. В руках он держал планшет. Он окинул взглядом палату и, встретившись с ней глазами, удивлённо остановился.
– Ого. Поразительно быстро, – сказал он, приближаясь.
– Кто вы? Где я?
Её собственный голос звучал чуждо. Она не была уверена, знала ли она вообще, как он должен был звучать. Сейчас он напоминал больше шорох сухой травы, смешанный с металлическим скрежетом.
– Успокойтесь, успокойтесь, – незнакомец улыбнулся. – Я доктор E-12. Я слежу за выходом пассажиров из гибернации.
Что за номер он ей произнес? Принадлежность к какому-то отсеку или отряду? Не мог же этот человек так говорить про себя?
Он набрал из устройства рядом в стаканчик воды и подал ей. Она жадно принялась пить, только в моменте поняв, что ее мучает жажда.
– Я ничего не понимаю и не помню.
Осознание этой мысли было очень удивительным и неожиданным. Оно пришло лишь тогда, когда она попыталась подумать о том, как попала сюда, как оказалась в гибернации, а глубины сознания так и не смогли вспомнить предшествующих событий. Как будто внутри вашей квартиры убрали всю мебель, а вы по привычке даже не заметили этого. Шли сесть на диван, и лишь брякнувшись на пол, поняли, что никакого дивана в комнате нет.
– Такое бывает, хотя конечно крайне редко. Думаю, память восстановится через какое-то время, – лицо доктора было озадаченным, он занес что-то в планшет. – Вы на калонизационном корабле поколений. В длительной экспедиции. Ваша капсула входила в резервную, вас разбудили по необходимости.
Несмотря на то, что она ничего о себе не помнила, сознание не откликнулось удивлением от этой информации. Она знала, что колонизация далекого космоса действительно ведется, что для долгих путешествий действительно используют гибернацию. Эти знания были столь обыденными, и потому было удивительным, что она понятия не имела, как и
