не брошу ее!
Новые слезы.
Меня разрывает на части. Майкл отстраняется и, взяв мое лицо в свои горячие ладони, говорит:
– Я обещаю тебе, что он поплатится. Гриро ответит за смерть Джей. Но сейчас мы уходим. За нами гонится весь город…
– Мне плевать.
Гриро? Боже, и это тоже правда? Не может быть. Я ведь… мы же… считали его частью семьи.
– Джей бы не хотела, чтобы ты сегодня умерла! – кричит Майкл, и в этот момент начинается дождь. Небеса разверзлись и тоже льют слезы по моей маме.
– Но она… умерла, – шепчу. Я готова снова потерять сознание.
У меня в голове не укладывается. Это же невозможно. Моя мама – она сильная, она храбрая, она непобедимая.
Была…
– Да, – отвечает Майкл, но я плохо его слышу из-за шума дождя, который набирает силу и, промочив всю мою одежду, превращается в ливень.
Ноги больше не держат тело, и я оседаю на землю. Прямо в лужу. Майкл присаживается напротив меня и, подняв мое лицо за подбородок, говорит:
– И мы будем скорбеть, но не сейчас.
И я ему верю.
Но от этого только больнее. Я даже не могу оплакать ее? Гриро забрал возможность попрощаться. Я даже не могу установить крест в ее честь. Я ничего не могу.
Я – пустота.
– Отпусти, – шепчу я, отталкиваю его руку от себя.
Майкл, наоборот, прижимает меня крепче и говорит мне в самое ухо:
– Я тоже ее потерял. И лучшее, что мы можем сделать, – выбраться отсюда и вернуть твоего отца домой.
– Майкл, я не могу. Она там… она лежит там одна. Она одна. Понимаешь? И рядом никого. Она, моя мама, она… осталась одна.
И меня накрывает новой волной. Более сильной и сумасшедшей. Она сносит остатки разума. Я отталкиваю Майкла, поднимаюсь на ноги и меня скручивает. Я снова падаю в лужу и начинаю бить по ней руками.
Словно это поможет.
Истерика сбивает остатки разума.
Не понимаю, что происходит. Майкл тащит меня. Куда? Зачем? Дождь становится меньше, и я вижу две машины, те, на которых Майкл и его команда привезли меня в Крест. Майкл отпускает меня, и я нахожу взглядом Кейт. Она осторожно идет в нашу сторону, а потом и вовсе бежит. Мы обнимаемся, и вместе начинаем плакать. Я хватаюсь за подругу, так что белеют костяшки пальцев.
Мама.
Моя мама…
Ко мне подходит Истон и просит за что-то прощение. Я никак на него не реагирую. Просто не могу. Перед глазами меняются картины. Мама гладит меня по волосам и рассказывает о их с папой знакомстве, а потом ее глаза становятся белыми, я слышу ненавистный стрекот кузнечиков, и мама набрасывается на меня. А после, она лежит на полу нашей кухни и не дышит.
Мое внимание привлекает шипение рации. Отрываюсь от Кейт и смотрю на Ронду, которая слушает приказ Майкла:
– Сначала поднимаются Истон и Рик, следом Кейт и ты, после Джил и Убийца.
Рация замолкает.
Поднимаю
