Потянувшись и сладко зевнув, я открыла глаза, да так и замерла, неверяще разглядывая светлый небесно-голубой балдахин над кроватью. Повернув голову вправо, наткнулась взглядом на плотно задернутые шторы такого же цвета, с серебристыми кистями. Перевела взгляд чуть в сторону, увидела глубокое, удобное на вид кресло в тон всему интерьеру, и тихо застонала. Это была не моя комната, изученная за три месяца до самых мельчайших деталей, и уж точно, это был не жилой этаж, расположенный прямо над магазинчиком Ирзы.
Только сейчас расслабленное и какое-то заторможенное сознание решило напомнить, что нашу скромную персону, возвращающуюся вечером из посудной лавки, кто-то весьма бесцеремонно схватил, зажав рот и нос резко пахнущей тряпкой. Что было потом я не знала. Последнее, что услышала – звон разбивающихся склянок, когда моя сумка, соскользнув с плеча, упала на каменную дорогу, а потом темнота.
Подскочила как ужаленная, чудом не запутавшись в легком покрывале, которым была укрыта, и нервно заозиралась. Успокоиться и перевести дыхание смогла лишь когда убедилась, что в комнате нахожусь одна. Нервно хихикнув, тяжело опустилась обратно на постель, дожидаясь пока пройдет приступ слабости. И, уже аккуратнее, поднялась на ноги. Обойдя комнату по периметру, зачем-то заглянула за кресло, сунула нос в огромный шкаф из белого дерева с красивой росписью на резных дверцах. И дверную ручку подергала. Убедившись, что одна из дверей заперта, уверенно направилась ко второй. Та оказалась не закрытой и вела в светлую, искусно отделанную ванную.
Эту дверь я закрыла с громким хлопком, позволив себе сорвать злость на ни в чем не повинной деревяшке. К большому окну подходила уже ни на что не надеясь. Как оказалось, сдалась я рано. Окно, легко поддавшись, открылось, впуская в комнату осенний воздух. Глазам моим предстала удивительная картина. Большой, очень интересно заросший сад, границ которого невозможно было разглядеть за высокими деревьями, набирал краски, наглядно демонстрируя, как осень медленно, но уверенно теснит лето, окрашивая деревья во все оттенки золотого и красного. Перегнувшись через подоконник, я глянула вниз и поняла, что удача все же на моей стороне. До земли далековато, но выбраться из незнакомой комнаты было вполне реально.
К кровати подходила с вполне понятными намерениями. Сдернув на пол одеяло, решительно взялась за простынь, планируя по ней спуститься. Я столько романов в свое время перечитала и доподлинно знала, что именно таким образом, как правило, попавшие в плен героини и сбегали из заточения. Стягивая простынь, я была даже немного благодарна похитителю, позволившему мне так развлечься. О том, что меня, в общем-то, могут поймать, я не думала. Так ведь не бывает.
– А что вы делаете? – удивленный, женский голос от дверей, заставил выпустить из ослабевших рук ткань и медленно обернуться.
Или бывает. Наверное, бывает только так.
На пороге стояла молодая девушка в простом, но добротном платье с перекинутой через плечо косой пшеничного цвета. В руках она держала связку ключей. Я сглотнула, не совсем понимая, что мне следует ответить, а незнакомка, глянув на открытое окно, вновь перевела взгляд на меня и неодобрительно покачала головой.
– Пройдемте со мной, вас хотят видеть.
– Аааа, – рука сама собой потянулась пригладить растрепанные волосы, – может не очень хотят?
– Вам не о чем беспокоиться, – мягко улыбнулась она, – хозяин вас не обидит.
Из комнаты я выходила, пытаясь унять нервную дрожь. Конечно, не обидит. Ведь все знают, что на сильных мира сего обижаться нельзя, это чревато серьезными проблемами. Причем исключительно для того, кто имел наглость обидеться. А я почему-то не сомневалась, что в гости попала не к обычному человеку. Настолько наглыми могут быть только аристократы. Наши милые, добрые, беспринципные, самоуверенные аристократы. Ну, или разбойники. Но были у меня вполне законные сомнения в том, что подобный контингент имеет возможность проживать в таких домах.
Остановившись перед дверью из темного дерева, девушка постучала и, дождавшись разрешения, открыла дверь, жестом приглашая меня войти. А я стояла, комкала в пальцах ткань платья и категорически не хотела знакомиться со своим похитителем. И, в то же время, показывать, что я его, в общем-то, боюсь, тоже не хотелось. Как утверждала Мира – моя соседка по комнате в академии: наглость – второе счастье. Она придерживалась этого правила и, должна заметить, неплохо жила.
Сделав глубокий вдох, я расправила плечи и шагнула вперед, морально готовясь к чему угодно. Как выяснилось позже, не ко всему мне удалось подготовиться.
Комната оказалась кабинетом. Большое окно с низким подоконником, такое же, как и в комнате, где я очнулась, было забрано темными шторами. Перед ним стоял большой массивный стол из темного дерева, а за столом в таком же темном, под стать всему в комнате, кресле сидел он. Не узнать нашего лорда было невозможно, слишком примечательная личность.
Не глядя на
