style="font-size:15px;"> Лжаат-са Китхери, сорок седьмой Высочайший, сорок седьмой глава Благороднейшей Наследственной Линии Инброкара, изложил эту неприукрашенную новость отцу ребенка без всяких преамбул. Призванный доместиком-руна в личные покои Высочайшего сразу же после восхода второго, самого золотого, из солнц Ракхата, Супаари ВаГайжур воспринял известие молча, даже не моргнув.
Шок или самоконтроль? Удивился Китхери, когда абсурдный муж его дочери подошел к окну и какое-то время изучал косые крыши людного города Инброкар, после чего повернулся и склонился в почтительном поклоне.
– Что не так с ребенком, если мне позволительно знать, Твое Великолепие?
– Ножка подворачивается. – Китхери посмотрел на дверь. – На этом все.
– Виноват, Твое Великолепие, – настаивал коммерсант. – Но разве дефект обязательно наследственный? Быть может, чего-то не хватило во время беременности?
Хамский выпад, но, учитывая происхождение купчины, Высочайший не стал обращать внимание.
– Ни одна из женщин моего рода или рода моей жены в недавние времена не рожала дефективных детей, – сухим тоном проговорил Китхери, с удовольствием отметив, что коммерсант опустил уши. Недавние времена в данном контексте и в устах Китхери означали самый древний на всем Ракхате род.
Недовольный замужеством дочери с самого начала, Лжаат-са Китхери примирился с этим браком потому лишь, что третья линия потомков предоставляла известное количество необычных политических возможностей. Теперь, однако, было ясно, что вся история превратилась в фарс, чего и следовало ожидать с учетом участия Хлавина, подумал Высочайший. Типичный результат действий этого недотепы, собственно являвшегося позором своей семьи, вдруг ни с того ни с сего решившего предоставить права основателя рода этому Супаари для того лишь, чтобы шокировать своих родных. Со времен незапамятных законное право учреждать новые наследственные линии принадлежало Рештарам Китхери именно потому, что предписанное им законом бесплодие представляло собой наиболее заметный аспект их жизни. На этих злополучных третьих сыновей можно было положиться в том, что они будут в нормальных условиях с большим разбором предоставлять привилегию, которой им самим не суждено удостоиться. «Однако Хлавин никогда и ни в чем не соответствовал норме», – подумал Высший с неудовольствием и гневом.
– Это был сын? – спросил коммерсант, прерывая размышления Высшего.
Всего лишь с любопытством, говорил тон. Уже задвигая ребенка в прошлое. Восхитительное самообладание, учитывая обстоятельства.
– Нет, дочь, – возразил Высочайший.
Впрочем, удивительный результат случки. Когда коммерсант явился в Инброкар, чтобы покрыть Жхолаа, Высочайший с удовлетворением отметил, что кандидат в родственники хорош собой. Красивые уши по бокам широкого лба, вытянутое вперед мужественное лицо. Умные глаза. Широкий в плечах. Высокий, мощные ноги – подобные качества не помешают наследственной линии Китхери, признал про себя Высочайший. Хотя, конечно,
