печальным, но контактным, был я переведён сначала в связь, а потом и вовсе в другую часть. А ведь из первой моей части Афган был «виден не вооруженным глазом»! Позже, уже служа под Минском, встретил я там одного младшего сержанта, который всех достал рапортами с переводом в Афганистан, а его не брали и смотрели на него как на дурачка. Он же в свою очередь смотрел как на дурачка на меня, что, имея ТАКУЮ возможность попасть на войну, её не использовал! Потом ещё повезло, когда пьяный за рулём от встречки увернулся. По сей день мурашки пробирают. На производстве как-то чуть балкой переднего моста от «Волги» не прибило. Смотрю назад и думаю: а везло же! Знакомый в молодости перебирал мотор на мопеде, мыл запчасти бензином. Закурил и сгорел заживо. Во бля! Другой спешил на электричку и оказался между вагоном и платформой. Насмерть. Примеров у всех полно. Так что привет долгожителям! К чему это я? Да хрен его знает. По настроению пришло.
На проводы в армию мне на хлебозаводе испекли здоровенный тортище, напрочь пропитанный коньячной композицией, так что попить чайку с тортиком, чтобы прийти в себя от обильных возлияний за столом, было делом непростым. В военкомат я приехал пьянющий ужасно, но военком посмотрел на это сквозь пальцы. Ещё бы, думаю, меня не накрыло! Ведь уже с порога квартиры я вернулся к столу и отлакировал всё выпитое стаканом вермута! Но я старался держаться бодро, и меня не тронули, хотя могли очень серьёзно наказать. На «угрешке» всё было тоскливо и похмельно, пока не приехали «покупатели». Как сейчас помню первое общение с людьми военными. Вызывают меня к столу, за которым сидит упитанный майор, а по бокам его два сержанта. Нахуя их трое, я так и не понял. Один сержант и майор тупо торгуют еблом, а второй сержант и вызывает призывников, опрашивает и всё записывает. И такой у нас получился разговор:
Сержант мне:
– Ваша фамилия Коротеев?
Я:
– Да!
Сержант:
– Ясно. В танковых войсках служить хотите?
Я:
– Нет!
Сержант, обращаясь к майору:
– Товарищ майор! А он не хочет служить в танковых войсках!
Майор сержанту:
– А кто его спрашивает?!! Записывай!
И весь разговор. Вот такая армейская свобода выбора.
Дорогу до Киева я провёл на третьей полке плацкартного вагона в тоске по удаляющемуся дому и по приписке к ебучим танкам. А до учебки нас решили везти по какой-то речушке на речном трамвайчике. Буфет на нём предусмотрительно закрыли, но вывеска с ценами осталась на виду. Цены агрессивно кусачие. И вдруг я читаю в прейскуранте: «Пиво!» Опа! Тут где-то прячут пиво! Конечно, я задал взволновавший меня вопрос буфетчице, но ответ был отрицательным:
– Ни в коем случае! Строго-настрого! Запрещено солдатам даже к буфету корабельному подходить!
Но заявленные мной три и так далеко не божеских цены растопили ледяное
