сколько минут назад. Невысокая гора, угрожающе возвышалась над этим роковым местом. Оно вполне могло вызывать умиротворение, если не знать его историю. Впрочем, сейчас, когда страсти улеглись, а кресты давно опустели, здесь всегда было тихо, спокойно и безлюдно. Голгофа… то самое место, на котором должна была быть поставлена точка в этой бесконечной борьбе за людские души и власть над миром. Должна была быть поставлена, но темный властелин никогда не сдается. Что не удивительно, ведь без зла не может быть добра, поэтому оппоненты этой борьбы навечно связаны друг с другом.
В этом пустынном месте у подножья пустых крестов, назидательно возвышающихся над Иерусалимом, одиноко стоял мужчина. В белой тунике с расшитыми золотыми нитками узорами и дорогой кожаной обуви. Из-за складок богатой шелковой с пурпурным узором тоги выглядывала рукоятка меча, мирно покоящегося на поясе и сокрытого от посторонних глаз. Черные волосы ниспадали на его могучие плечи и слегка колыхались на ветру. На первый взгляд может показаться, что волосы мешают мужчине, но это было не так. Пряди, развиваясь на ветру, постоянно попадали в лицо и закрывали обзор, но мужчина даже не задумывался о том, чтобы их убрать или поправить. Он был погружен в собственные размышления. Озлобленный взгляд холодных темно-карих глаз был устремлен на распятия. Хоть брюнет и обладал очень привлекательной внешностью, но все же, он отталкивал. Мужчина на подсознательном уровне вызывал страх. Ярко выраженный волевой подбородок придавал ему еще более жестокий вид. Тонкие губы, что-то шептавшие, скривились в злобной усмешке, руки самопроизвольно сжимались в кулаки. Он был не просто зол, а в ярости. Ярость эта часто охватывала брюнета и мешала мыслить здраво, но сейчас именно ярость подталкивала его к определенным мыслям.
Произошедшее здесь тринадцать лет назад сильно пошатнуло его позицию в давней и нескончаемой войне за власть. Он никогда не отличался покорным нравом и был подвержен всем смертным грехам. Однажды гордыня полностью затуманила его разум, за что он расплатился очень жестоко. Слухи о милости и милосердии его отца были не обоснованы по мнению мужчины. Но наказание не зародило смирение в мужчине, а только озлобило еще больше. Он за тысячи лет так и не признал справедливости кары. Чувство несправедливости и обиды подталкивало его дальше бороться. Тысячи лет уже длится это вечное противостояние, в котором сейчас ослабленный, брюнет всегда держался на равных со своим врагом. И понимание этой слабины злило его еще больше.
– Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть, – раздался за его спиной спокойный и тихий, но вместе с тем властный голос, – Я думал, ты будешь обходить это место стороной.
Брюнет обернулся и его тяжелый взгляд встретился с мягким улыбающимся взором голубых глаз. Ветер стих в этот момент, казалось, будто время остановилось. Перед ним стоял его вечный враг. Его родной отец, который лишил мужчину всего. Недостойный отец по мнению брюнета.
– Ты?! – воскликнул мужчина. Его голос эхом прошелся по долине. Он инстинктивно схватился за рукоятку меча. Однако, меч так и остался в ножнах, хотя брюнет и занял атакующую позицию, но не сдвинулся ни на миллиметр. Сейчас это явно не к чему хорошему не приведет, да и отец явно не собирался нападать.
– А кого ты еще ожидал здесь увидеть, Люцифер? – улыбнувшись, ответил старик. Казалось, старец и не заметил агрессивного жеста падшего ангела, хотя он видит все, просто его это не тревожило. Пожилой мужчина прекрасно знал, что сын достаточно благоразумен и не бросится в бессмысленную драку, просто со злостью справиться не всегда может. Вернее, не может совсем.
С виду этот старец был слаб и немощен, но, как известно, внешность обманчива. Коротко стриженные седые волосы, лицо изрезано морщинами, спина согнулась, будто под тяжестью времени. Не в силах стоять старик опирался на трость. Самый обычный бедно одетый беззащитный старик с доброй душой. Глядя на него, нельзя было и подумать, что это старец и есть всемогущий Бог. И хотя Бог мог принять абсолютно любой облик, чаще всего он предпочитал спускаться к людям в виде немощного старика. Впрочем, среди людей он появлялся не часто, да и сыновья его, ангелы, давно не видели его лица. И нет, это не равнодушие к собственным творениям, а лишь высокая занятость. Богу попросту некогда следить за своими детьми и творениями, ведь он создал множество миров, каждый из которых нуждается в его внимании.
– Когда я пришел, я был один, – фигура молодого мужчины грозно возвышалась над старцем. Могло показаться, что Люцифер сейчас вцепится старику в горло, но у того на самом деле даже в мыслях этого не было, – Зачем ты пришел?
– Решил составить тебе компанию, мы ведь не враги, а две части одного целого, – пожал плечами Господь, – Я никогда не считал тебя врагом. Я настолько сильно всегда любил тебя, что возвысил над другими ангелами, хотя ты считаешь, что тебя низвергли. Подумай сам, Люцифер, ты равный мне, это ли не любовь с моей стороны?
– Как милостиво, – губы Люцифера скривились в усмешке. Слова отца о мнимом возвышении болью отозвалась в сердце падшего ангела. Ему никогда не нравилось, когда кто-то напоминал о поражениях
