женщина что, не человек? – кто-то крикнул из зала.
– Женщина – Бог женского пола, – не смутилась Марина.
Есенин выслушал это, похлопал, как и все, и сказал:
– Страх физического, а не психического рода. И он коренится в сердце. Сделав главным мозг, мы забудем про страх.
А Марина продолжила:
– Вот есть фильмы «Бумер». В первой части четверо парней, двое гибнут. Это тупик. В продолжении убивают третьего героя. Оставшийся хочет счастья с женщиной. И уходит в мир иной. Это тоже тупик. Героине предстоит искать счастье иное.
Блок кивнул на эти слова, да так, что Марина заметила и покраснела, как солнце, и произнес:
– Вся злость людей оттого, что они не наверху. Всем надо подниматься наверх. Злы на вершине только трое: Смерть, Гитлер и Сталин – по убывающей – и их филиалы.
Тэффи положила руку ему на ладонь и подарила ей тем самым ночь любви, что почувствовали и увидели Маяковский и Есенин и нисколько не приревновали. Тэффи продолжила блоковскую мысль:
– И все трое – половые органы Бога, отсеченные от него. Зевс же оскопил своего отца. Вот так. А тело Бога – мужик, самый обычный мужик, смесь свиньи и медведя. Голова только человека. Армянина или грузина. Вот мы и приходим к знаменитой и гениальной серии «Южного парка».
– «Челмедведосвин», все понятно, – улыбнулся Маяковский, не стесняясь своих зубов. – Бог состоит из нескольких человек, не связанных друг с другом. Ведь в Армении и Грузии находят кости огромных людей. Это знак. Бог – гигантское тело, разорванное на несколько обыкновенных тел. Потому нам так страшно глядеть на расчлененных людей. Мы боимся тем самым Бога.
–Особенно одного его полового органа – Смерти, Ахматовой, – расплакалась этими словами Тэффи и добавила: – Старухи – процентщицы, той.
Блок отмахнулся левой рукой от правой, пристающей к ней, и посмотрел на Тэффи:
– Тут такое Цветаева говорит. А я про «Двенадцать стульев» скажу. Там то же самое. Отец Федор больше гоняется за Остапом и Кисой по внутреннему наказу жены, чтобы дополнить ими ее постель. Но слесарь Полесов удачнее в этом. Он добавляет к себе Великого комбинатора и его компаньона и ведет их к Елене Станиславовне. Именно потому на них в гостинице нападает священник, оставшись с женой один.
Тэффи и остальные выслушали его и повернули головы к Цветаевой, которая говорила:
– Шизофрения – хороший и плохой полицейский. Вот человек в жизни порядочный, а в интернете он – сволочь, а его вторая половина – наоборот. И возникает тем самым крест, на котором они хотят распять Христа, и распяли бы, если бы не сами на нем с двух сторон.
Подошли после вечера к Марине, купили книжку стихов ее под названием «Рифма – она оргазм», сфотографировались с ней и пошли на улицу, разворачивающуюся в голове и высовывающуюся, как язык, наружу. Улица не имела ничего против такого, говоря колесами авто:
– Приятно прогуляться
