style="font-size:15px;"> Улав крепко закусил и без того тонкие губы, размышляя о теперешней жизни. Прежде его прадед, потомок бендов и биркенбейнеров, неистово сражался и много побеждал во времена Кальмарской унии*. И прадед ярла в те же времена топил в Норвежском море шведов и данов-агрессоров.
«Какие славные, великие победы были в те времена! – вздыхает Улав, – А теперь, что? Целые города сгорают от маленькой искры при датском откупном строительстве. Вот и Тёнсберг объят пожаром из-за плохого управления старейшин города. Разве народ их выбирал? Нет, они были назначены злобными и глупыми данами, не способными управлять прекрасной Норвегией.
Страна пылает праведным гневом под властью рыжеволосых королей. Недовольство народа на пределе. Ничего не делают эти короли для процветания страны. Даже главный козырь в её хозяйстве – рыболовство в упадке. Только и слышится отовсюду: «Долой рыжеволосых!» Где же конец иноземному владычеству? Как помочь несчастной стране? Все думы ярлов о счастье народа, о независимости норвежцев. Вот бы вернулись времена непобедимых викингов… Всех бы данов заткнули за пояс грозные воины Харальда Хорфагера*. Саги о тех воинах до сих пор передают из уст в уста древние старцы и даже монахи христианских конфессий. И были в те времена у храбрых воинов добрые Боги, помогавшие во всём», – размечтался старый норвежец.
Улав не раз слышал великие предания от матери своей. И верил им. Он верил, что в те далёкие времена жили на земле норвежской волшебники и феи. Боги спускались со своих высот к людям, принося им подарки и милость свою. Слышал Улав и о знаменитом кольце Одина.
«Вот бы… – продолжал мечтать он, – только… Чу! Кто там вдалеке скачет по дороге? Может, гонец от Магнуса? Наконец-то!»
В свете догорающей вечерней зари на пыльной дороге мелькала каурая кобылка с белым пятном на лбу.
«Густав Лапландец! Главный телохранитель ярла и дальний его родственник. Ну, конечно, это он! Значит, будут вести», – заволновался Улав.
Сдерживая своё нетерпение, не спеша спустился Улав с башни во двор. Подчёркнуто неторопливо сделал несколько шагов и остановился на последней ступени крыльца. Прочно скрывая тревогу, вглядывался он в спешившегося гонца. Слуги ярла, остававшиеся в замке, нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Они всей толпой тоже высыпали во двор и уставились на Густава с надеждой и недоверием.
Небо над трактом полыхало огнём и дымом, и тот же запах шёл от самого Густава. Радости от грядущих новостей это не сулило. Густав, с нежностью похлопав коня по крупу, передал его в заботливые руки конюхов. И только тогда поднял рукавицу в знак приветствия управляющему. Улав, напрягшись, спросил:
– Принёс ли ты вести о ярле, Лапландец?
– Принёс. Ярл жив и даже не ранен. Сейчас он направляется к старому Южному стойбищу викингов, на берег моря, – устало произнёс Густав.
– И ты оставил господина? – возмутился Улав.
– С Магнусом
