вам ещё в жизни не представлялось.
– С удовольствием, – цежу сквозь зубы, бросая яростный взгляд на Верховцева. Настроение в корне испорчено и ни о какой радости от распаковки подарков говорить не приходится.
– Вдвоем, – подначивает Лизка. – Я конечно же старалась произвести вау-эффект, но подобного сама не ожидала! Хотя бы одному из вас точно должно понравится!
– Интуиция подсказывает, что не мне, – улыбаюсь, кривясь.
– Да, брось, Вест, – увлекает за собой подруга. – Пошлите быстрее!
Выходим, обнаруживая на диване широкий узкий прямоугольник, упакованный в подарочную бумагу и перевязанный ярким, пышным бантом. По виду картина. Сложно представить что-то ещё.
– Я надеюсь ты написала её сама, – комментирую мягко, аккуратно вскрывая подарочную упаковку. За моей спиной, в ожидании все собравшиеся, за исключением именинницы.
– Я её оплатила и за сверхскорость изготовления пришлось порядком потратиться, – выводит с осторожностью, смеривая взглядом мою реакцию.
Напрягаюсь, снимая оставшуюся упаковку. Поджимаю губы, вглядываясь в изображении. За спиной раздаётся глубокий вздох. Кажется, первая отреагировала Мария Тимофеевна. И, по-видимому, слова подобрать не смогла, или же решила отмолчаться, выслушав изначально общее мнение.
– Лизк, я говорил, что люблю тебя? – задорно выводит Верховцев, обращаясь к притихшей подруге.
– Разве что по юности и то в шутку, – отвечает бесстрастно, наверняка дожидаясь реакции остальных. И моей. Которую стараюсь сдержать где-то глубоко внутри, не спеша поворачиваться лицом к гостям.
– Это я зря, – расплывается в довольстве Верховцев, добавляя в голос бархатистые нотки. – Закажи мне такую же. Повешу в родительском доме, на радость гостям. Кстати, здесь тоже необходимо найти под неё самое почетное место. Предлагаю повесить так, чтоб упираться взглядом уже с порога.
Натянуто улыбаюсь, проговаривая тихо:
– Спасибо. Сюрприз удался.
– Очень красивая фотография, – подхватывает мама, ища поддержку в моих глазах. Киваю, отходя дальше. Со стороны действительно мило. Однако, вблизи, бросаются в глаза, значимые детали.
– Прости, я не удержалась, – процеживает подруга, одаривая извинительной улыбкой. – Фотограф был прав – это самое залипательное фото вечера.
– Я поняла чью сторону ты заняла, – замечаю посредственно, сдерживаясь от того, чтобы высказать лишнее. Даже если не брать в расчет, что впечатление, создаваемое этим фото в корне обманчиво, для чего выставлять на показ то, что должно оставаться интимным?
– Отлично смотримся вместе, – шепотом подбадривает Верховцев, приобнимая из-за спины.
– Это расхожее мнение, – заявляю открыто. – Смею согласиться, так как никогда не имела глупой привычки спорить с толпой.
Прищуривает
