style="font-size:15px;"> – Девятнадцать, – поправил товарища Сеня, живо уплетающий второй сырок с булкой – пока не поздно.
– Тем более, – подогрел ситуацию Генка.
– Юр, ты веришь этому яйцееду? – спросил Вовка, и, увидав в ответ широкий уверенный отрицательный кивок, залихватски выдохнул, – спорим?
– Ну не знаю, – наигранно замялся Генка. – Без соли?
– Без соли.
– Нет, так не пойдет. Одно последнее, посолить можно? – поторговался Генка для порядку.
Парни переглянулись, и Вовка, уверенно протягивая руку, выпалил, – спорим. Сеня дернулся было в попытке опротестовать предложенное пари, но не успел освободить заполненный рот, как прозвучало:
– Хорошо, – согласился Генка, – сейчас пить, или к вечеру, под аперитив?
– Нет, сейчас, пока пельмешки еще не вылетели. Потом-то, как я уже понял, ты и волка не ободранного употребишь за милую душу, – отверг Юра Лаптев хитрый Генкин маневр. Было похоже на то, что Юрка начинал жалеть о весьма легкомысленном поступке. Но, было поздно:
Генка, приосанившись, картинно продемонстрировал, с недоверием, взирающим на него товарищам, свои не слишком впечатляющие воображение, бицепсы, будто собрался водрузить над собой нечто неподъемное. Медленно распустив кулек таким образом, что все это «лакомство» аккуратно раскатилось по поверхности стола, Генка не торопясь пересчитал яйца, тыкая пальцем в каждое, и сотворив страдальческую мину, приступил к умопомрачительной трапезе. Содержимое очередного яйца, после некоторой заминки связанной с вскрытием, словно вскипая, со свистом и шипением покидало свое место рождения, оставляя опустевшую скорлупку сиротливо ожидать своей участи в быстро разрастающейся кучке. Генка бессовестно упивался вкусом, блаженно прикрывая глаза каждый раз, как только его неутомимый кадык мастерски выполнял свое излюбленное дело. Когда больше половины яиц было съедено, в движениях Гены появилась некоторая заторможенность. Он лениво выпил еще три яйца, и, икнув, задумчиво произнес:
– Так…, а мы на что спорили-то?
– Как на что, на то, что ты все сожрешь, без соли, – очень уверенно напомнил Юрий Лаптев о предмете спора. Он всегда, все помнил, а в этот момент, казалось, что уже люто ненавидел и Генку, и Вовку и, наверное, самого себя. Сеню он тоже ненавидел – тот уже три сырка слопал.
– Ну, ты философ. В чем мой интерес? Вот вопрос. Давайте так: вот эти три яйца вы съедите, – мученически скривил физиономию Генка, – ведь понятно, что вы проиграли. Расплата такая, – добавил он и продемонстрировал едва заметный позыв организма. Это не осталось незамеченным. Трое переглянулись и, хитро улыбаясь, отрицательно закивали, дескать; знаем мы тебя хитреца – не можешь больше, спекся.
– А что хотите-то? – спросил яичный гурман, очень размашисто облизываясь.
– Пять щелбанов по носу, каждый, – чуть ли ни выкрикнул Вовка.
– Так у меня от этого нос отвалиться может, а посинеет-то точно, –
