обиделся, как посрамленный, незадачливый студент.
Глухим заслоном эгоизма правоты,
укором недопонимая творчество,
несправедливым угрызеньем пустоты
молчания ввергаем в одиночество…
Четыре точки и единая программа страстности одушевления на фоне подсознательного. «Зря стараюсь? Не бывает?» это мы узнаем чуть позднее, а пока – ласкаясь планомерно механической работой в лоне междуножья, я исследую на Ольге чувственность, не подключенную к раскачке возбудимости качелей, обещающих:
Полет в заоблачную высь страстей
сознанием непредсказуемой вселенной дум,
на пир зовущих участи гостей,
скрывающих своих намерений нужду…
С какою жадностью следила Ольга за усердным овладением ее телесной сдобой, и не понимала, что за радость я на ней отыскиваю: шея, уши и все остальное, до чего я дотянуться мог губами и руками, глухоту зональной эрогенности отзывчивостью пробуждая. Ощутить реакцию сопротивления, переломить ее, усилить, 3 5 минут и правильные точки привнесут желаемый эффект.
Податливая немощь… Механизм, проверенный на зрелых формах, на юном теле не работал.
Не разбудить оскала страсти рык,
прозрению показывая на сговорчивый восторг,
мечты досуг спрессовывая в миг,
навечно покоряя вожделения простор…
Бессилия прощальный поцелуй,
не покоривший дерзости таинственную плоть!
Хоть сколько Афродиту ни рисуй –
не оживишь, пока желанье не родит Господь.
Сквозь шелест слившихся лобзаньем губ прорвался возглас… Он был сродни сорвавшемуся в бездну зову помощь оказать. Я обнимал вдруг затвердевшую, как мрамор, от нечеловеческого напряжения порочность скованного тела, красотой пытавшегося ощутить опору…
Распахнув себя неведомой стихии,
в обзор души ворвавшейся истошным воплем,
нервных зарисовок сюиты эйфории,
катарсиса цепляя струны чувств ознобом.
Жизнь в телесной пробудилась схватке,
вольнодумством бескорыстного ответа
страсти доверительной отгадки,
свежести преподнесенного букета…
Я нащупал клавиши заветные, родившие мелодию, услышанную недрами возможностей, заложенных природой. Податливая размягченность дивной, юной прелести резвилась в упоении.
Счастливое спокойствие свободного парения, с улыбкой благодарственного удовлетворения. Чистейшая душа, не накопившая неудовольствия, открылась просветлением способности вкушать величие отзывчивого духа взаимности блаженства. Непорочная чистосердечность, не встречавшаяся до сих пор мне в жизни; гармония души и тела – эталон для любования.
Красота доверия пушистой ласки,
нежностью
