style="font-size:15px;"> – Мистер Фаберовски! – радостно встретила его миссис Смит. – Как поживает ваш русский друг, мистер Гурин?
– Спасибо, хорошо, просил вам кланяться, – Фаберовский наклонился и поцеловал ей ручку.
– С кем это ты там целуешься, Эстер? – из гостиной в прихожую вышла в сопровождении Энтони Гримбла дочь доктора. – Ой, это вы, как мило!
Она была в обычной теннисной юбке, в плотно облегающей вязаной кофте, без привычного корсета и в туфлях на плоских каблуках. Перекинутый через локоть пластрон из оленьей кожи показывал, что Пенелопа, видимо, собиралась ехать в Фехтовальный клуб. Увидев, какую искреннюю открытую улыбку вызвало у нее появление поляка, Гримбл высокомерно поджал губы, и бросив на пришедшего косой взгляд, подкрутил напомаженные усы. Фаберовский расправил плечи и выпрямил свою сутулую спину.
Дочь доктора Смита протянула ему руку. Тонкое запястье охватывал плетеный кожаный ремешок с серебряными наручными часиками – последний крик моды.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, мисс Пенелопа, – сказал Фаберовский, прикладываясь и к ее ручке тоже.
– Вы еще посетите нас? – кокетливо спросила Пенелопа и во вставленном в глаз доктора Гримбла монокле тотчас зажглась ревность.
– Кто там пришел? – раздался из кабинета сварливый голос доктора Смита. – Это ко мне? Если это Гримбл, гоните его прочь, он мне надоел!
– Нет, папа, это мистер Фейберовски, – ответила Пенелопа.
– Черт побери! – возгласил доктор, но Фаберовский, не дожидаясь приглашения, уже входил в его кабинет и закрывал за собой дверь.
– Необходимо осмотреть одного припадочного больного.
– Пока он не принесет мне извинения за то, что сбил с моей головы цилиндр в присутствии моей жены и дочери, я не сделаю и шага.
– Но это не мистер Гурин! – возразил Фаберовский. – Это совсем иной припадочный.
– Не слишком ли много среди ваших знакомых припадочных? – спросил доктор. – Я нахожу это странным.
– А я нахожу, что вы должны поехать со мной безропотно и бесплатно, памятуя о наших с вами особых деловых отношениях, сэр.
– Вот, Пенни, – крикнул доктор Смит, обращаясь куда-то в пустоту, – ты называешь этого негодяя самым достойным из известных тебе молодых людей, а он обычный шантажист и вымогатель!
Натянув пальто, доктор первым вышел на улицу и свистком подозвал кэб.
– Взгляните, доктор, вот наш больной, – сказал Фаберовский, когда они приехали на Эбби-роуд и вошли в гостиную, где Розмари посадила Васильева на стул.
Завидев незнакомого человека, фельдшер несмело встал.
– Этот?! – брызнул слюной доктор Смит. – Да если он больной, то я вовсе покойник!
– Сегодня утром у него был эпилептический припадок.
– Mobus sacer[6]. А ну-ка сядь, – велел доктор Васильеву. – И закатай штанину.
Он раскрыл саквояж и достал из него
Mobus sacer (лат.) – эпилепсия
