Последние несколько недель мы были чуток заняты.
Когда Уилл вошел в кабинет, Рик уже выскользнул в коридор, по пути к лестнице брызгая то тут, то там. Уилл, занервничав и одновременно почувствовав себя идиотом, задался вопросом, поднималась ли Анджелина с дезинсектором наверх. Затем откашлялся. Он понятия не имел, надо ли ему сопровождать Рика, но тот его не ждал, по-видимому, зная, куда идти. И Уилл просто остался в кабинете (надеясь, что Анджелина поступала точно так же), а минут через пять Рик, насвистывая, спустился на первый этаж. Затем, не останавливаясь, обогнул перила, открыл дверь в подвал и вошел туда.
Вернувшись на кухню, Уилл убрал подложку для тарелки, смахнул крошки в ладонь и вытряхнул их в мусорное ведро, все это время мусоля странную мысль, что Рику в этом доме, похоже, комфортнее, чем ему. В кабинете он бросил газету на стул и стал ждать, сунув руки в карманы. Снова появившись в поле зрения и поставив канистру на пол, дезинсектор выудил из нагрудного кармана листок бумаги и вручил его Уиллу.
– Так у вас сегодня выходной, да? Мне бы тоже отгул не помешал, но это вряд ли. Работы по горло.
Уилл приблизился к входной двери и распахнул ее.
Рик последовал за ним и снова опустил канистру на пол рядом с подставкой для зонтов.
– Ручка нужна? – спросил он, протягивая ее Уиллу.
Уилл, наконец заметив галочку, взял ручку и расписался в счете. Рик, помахав на прощанье, направился к фургону.
– Ну и дождичек, а? Передайте хозяйке: в следующем месяце я вернусь к обычному расписанию.
Уилл оставил свой экземпляр счета на узкой консоли у входной двери и отправился в столовую. Подойдя к окнам, проследил за тем, как Рик выезжает с подъездной дорожки. Еще не было и половины десятого. Уилл потер руки, словно в предвкушении стоящего перед ним блюда, но в голове крутилась мысль: «И что теперь?» Он устал от планирования, и все же каждая клеточка его тела жаждала плана.
Стоя перед окнами и позвякивая мелочью в кармане, Уилл оглядывался по сторонам и мечтал, чтобы Анджелина оказалась рядом. А потом вспомнил про подвал. У подножия лестницы попахивало затхлостью, но куда сильнее ощущался химический запах пестицида. Уилл открыл дверь в детскую игровую, но, когда раздвинул занавески, выяснилось, что деревья почти полностью загораживают свет. Он вышел, пересек прихожую и направился в комнату для гостей, в которой, насколько ему помнилось, никто ни разу не останавливался. Отдернул штору, и в помещение хлынул яркий свет. «Эта годится. Вполне». Уилл отвернулся от окна и обозрел то немногое, что в ней находилось с тех самых пор, как Анджелина поставила посередине комнаты кровать. Надо будет спросить у нее, нельзя ли сдвинуть кровать в угол и снять эту штору.
Черт побери, ведь Рик‑то Анджелину не спрашивает. Просто спускается по лестнице и придвигает кровать к стене. Что ж, это и его, Уиллов, дом тоже, верно? Если Рик не спрашивает, то и он не станет.
Снова звонят? Он никогда ничего не сделает, если ему придется постоянно подходить к двери. Уилл поднялся наверх и
