«Патер ностер».
– Как скажешь. Но…
– Кстати, тебе еще предстоит устроить, чтобы Торлиб учил наших отцов хазарскому языку, – напомнил Рихер. – И тебя самого заодно – от скуки он сделается разговорчивым.
– Помоги мне, преподобная Вальпурга Айхштеттская! – Хельмо возвел глаза к высокой кровле.
– Ничего, потрудишься во имя Господа. Однако мы сюда приехали не для того, чтобы научиться трещать по-хазарски. Отец Гримальд хочет перед смертью прославиться перед Господом, отец Теодор спасается от греховных склонностей, но я-то собираюсь вернуться домой живым и здоровым, а не уйти по сияющей тропе мучеников на небо!
– Давай-ка мы тоже помолимся перед сном, – вздохнул Хельмо и встал, собирая со стола клочки с записями. – И попросим Господа вразумить нас на это дело…
Утром Хельмо, в сопровождении слуги своего Куно, верхом отправился к Торлейву, но дома не застал: тот вместе с матерью уехал на Свенельдов двор, к Мистине, где сегодня ждали множество гостей на обручение. Зато Хельмо удалось повидать Влатту. В дом она его позвать не могла, но, охотница поболтать, тем более с таким красивым нарядным молодцем, подробно разъяснила, стоя у ворот: покойный муж Фастрид – Хельги Красный, был двоюродным братом Уты – матери Витляны, поэтому без его вдовы и сына на таком важном для рода событии никак не обойтись. Немало посмеялись, уточняя по-славянски слова «дед», «дядя» и «тетя», которые Влатта норовила произнести по-гречески, чего Хельмо совсем не понимал, но главное он уловил: дело семейное и важное. Когда в точности свадьба, Влатта не знала, но была уверена, что не ранее осени – хорошие свадьбы справляют, как урожай соберут, после Дожинок, когда жита для пирогов и пива будет в изобилии. Конечно, два богатых боярина и весной нашли бы, что на стол поставить, но обычай есть обычай, в эту пору только уводом женятся, а боярам это не к лицу.
Передав поклон Торлейву и его матери, Хельмо направился назад в Ратные дома.
– По ней и не скажешь, что она наполовину гречанка, – заметил он Куно, едущему на шаг позади господина. – Волосы светлые, глаза голубые. И такая приветливая…
– Пухляшка была рада с тобой поболтать.
– Но Рихер меня распнет, если я буду тратить время на болтовню с девушками. Правда, если мы и правда просидим здесь целый год, времени нам хватит.
– За эту – не распнет. Дружба с кем-нибудь в доме Торлиба пригодится.
– Ты думаешь? – Хельмо обернулся. – Но она всего лишь девушка, дочь кормилицы… или что-то вроде того. Любопытно – Торлиб ее того… пользует?
– Если да, то еще лучше. Такая, как она, может быть полезнее других. Приучи ее видеться с тобой тайком, и она запустит тебя в дом так, чтобы никто об этом не знал.
– Зачем? – Удивленный Хельмо еще раз обернулся.
– Откуда мне знать? Пригодится – если нам придется провести здесь целый год! Кстати, успеем отрастить бороды, чтобы на нас не таращились!
Вернувшись, Хельмо обнаружил, что тем временем к посланникам Оттона тоже явился гость.
