она абсолютно трезвая.
Обед, состоявший из продуктов, которые она, ни за что, не стала бы есть дома, оказался удивительно вкусным. Заваренная крутым кипятком лапша из пакета, и копченая колбаса. Самая отрава. Но здесь это было божественно. Сейчас, сидя у костра, и отхлебывая сладкий чай из почерневшей алюминиевой кружки, она снова словно впала в транс. Блаженство.
Прервал её медитацию Андрей. Он держал её за плечо и заглядывал в глаза.
– Эй, принцесса, очнись. Помнишь, нам рассказывали про брошенную деревню?
– Это ту, в которую нельзя заходить?
– Ну. Это примерно где-то тут. Я с воды видел что-то. Там, под самой горой. Вроде как крыша темнела сквозь деревья. Хочу пройтись, может это она.
– Но хозяйка же говорила, что туда нельзя ни в коем случае. Даже днем.
– Ладно тебе, – улыбнулся он. – Ты же не веришь в эти сказки?
Женька задумалась. Вчера, когда сын хозяйки выключил дизель – надо экономить солярку, – и на столе зажгли керосиновую лампу, все казалось правдивым и страшным. Но сейчас, при свете дня… Она тоже улыбнулась и кивнула.
– Да, действительно, сказки.
При этом что-то кольнуло. Словно она соврала. Словно нарушает что-то. Она внезапно разозлилась. Что еще за дела – она современный человек, верит только в Гугл, а тут испугалась.
– Пойдем! Я тоже пойду.
***
Глава 2
Порфирий
Началось все еще зимой. Первым был Василий – гуляка и бездельник. Но, несмотря на это, он неплохо жил в этой деревеньке трудяг-охотников. Все потому, что священник сюда приезжал раз в полгода, а то и реже. Управа обещала прислать постоянного, но кто сюда поедет? В эту глухомань. А Васька когда-то учился в семинарии, и даже знал какие-то молитвы. Так что отпеть, хоть криво-косо, но мог. Не по настоящему, конечно, чисто заупокойную прочитать. Покойник ведь настоящего попа дожидаться не будет. Главное было, не наливать Ваське до дела, а то мог и свалиться в могилу вместе с покойником. Однако, даже ему приходилось иногда заниматься хозяйством. Деревня совсем маленькая – похороны и свадьбы редко. На охоту он не ходил, ружья не имел. Но ходил он ставить петли на зайца. Сначала с осени, недалеко, почти за деревней. Но за зиму рядом облавливал, и потому забирался все дальше.
Однажды из такого похода он прибежал сам не свой. Примчался сразу к Порфирию. Тот был самым справным на деревне. Четыре лошади. Скот и птица. У кого больше просить помощи, как не у него? Порфирий тогда ничего не разобрал из рассказа Василия. Слишком тот был взбудоражен. Чуть не заикался. Просил лошадь. Но объяснял так путанно и длинно, что Порфирий понял – врет. Что-то утаивает. Он рассердился, и лошадь не дал. Васька, однако, рассказывать все равно не стал, а нахохлился и ушел. Вот тогда Порфирий и понял, что этот выпивоха нашел что-то стоящее. Не рассказывает потому, что не хочет делиться.
Проследить за бывшим семинаристом, для Порфирия – охотника потомственного и добычливого – не составило
