на кузове, ещё проступало сквозь зелёную эмаль не до конца закрашенное обозначение Xte 4/6 – серия электровоза, присвоенная ещё в Швейцарии. Прямо поверх неё прикрутили хромированные цифры российского образца – 9999, четыре девятки. Гость из прошлого, неведомым образом попавший сюда, за сотни, если не сказать тысячи километров, заинтересовал Кайрата едва ли не больше, чем щеголевато сверкающие свежей краской новенькие пассажирские вагоны, занимавшие соседние пути. Глядя на засиявшие от любопытства глаза стажёров и будто предвосхищая лавину вопросов, Стрельников начал:
– Это лет двадцать назад, как только начали проектировать метро, наши что-то мутили со Швейцарией. Собственно, что мы сейчас и расхлёбываем. И швейцарцы, чтобы продемонстрировать жизнеспособность концепции, построили агрегатоноситель, или, как сейчас говорят, «демонстратор технологии», собранный из всего, чего не жалко: ведущие колёса стандартные, паровозные. По краям – тележки Цара-Краусса, а две средние оси – в жёсткой раме. Могу поклясться на чём угодно, такого вы в жизни не видывали! – медленно, наслаждаясь производимым впечатлением, произнёс Стрельников. – От вагона типа Д здесь только кузов. Двигателей два, трёхфазные асинхронные. Настолько здоровые, что их пришлось разместить в том, что было салоном. Представляю, как инженеры матерились, впихивая невпихуемое, – и Олег Михайлович похлопал рукой по металлу кузова, внимательно наблюдая за тем, как Кайрат пристально оглядывал экипажную часть: гигантские колёса с белой окантовкой; отбойные валы, к которым присоединялось массивное тяговое дышло; спарники, едва помещавшиеся в габарит. – Короче, скрестили швейцарского бульдога с советским носорогом, написали, что техзаданию соответствует, покатались на кольце в Щербинке, приложили толстую брошюру с расчётами, что трёхфазная система экономически эффективнее, чем постоянный ток, а наши все дружно похлопали и подписали контракт.
– Так вроде все тестовые «мулы» после испытаний обычно утилизируют?
– Обычно так, – кивнул Стрельников. – Но этот гостинец импортный оставили, потому что по документам он проходил как парковый электровоз-буксир, хоть по прямому назначению никогда не использовался. Еще, кажется, я несколько лет назад видел этот аппарат ржавеющим под забором, потому что с возложенной на него задачей прекрасно справлялись «унимоги», которые, к тому же, могут передвигаться и по рельсам, и по асфальту. А у «четырёх девяток» под сотню тонн общий вес! А сцепной почти вполовину меньше, поэтому с тягой у него плоховато.
– А можно подняться туда? – попросил Кайрат, совершенно не жалея, что согласился на эту командировку. Ради одного только этого локомотива можно было ехать сюда!
– Валяй, – ответил Стрельников.
– Только гравицапу не забудь поставить! – напутствовал его Лёшка.
Поднявшись в кабину, Алтынбаев невольно улыбнулся: прямо над лобовым стеклом, там, где обычно наносят грозную надпись «проезд запрещающего сигнала ведёт к преступлению»
