style="font-size:15px;"> – Что-то произошло. Что же? Что? – испуганно за спиной прошептал лекарь.
Патриарх вновь обернулся ко все еще молчащему пилигриму и положил руку на его широкое плечо:
– Ты подумай. Подумай и приходи за наградой. «Всегда, по справедливости мы должны благодарить Бога за вас, братия…», – начал, но не окончил стих из Второго послания к фессалоникийцам, Каллист. – Суета мирская… Ох, суета…
Патриарх перекрестил паству и поспешил на встречу к спешащему Мелисию.
– Говори, мой дорогой друг. Что за беды и напасть исказили твое лицо?
Едва отдышавшись, и вытерев ладонью пот с раскрасневшегося лица, хозяин икоса сказал:
– Только что прибыли мои люди. Они осматривали подходы к дому. Много новостей.
Патриарх оглянулся, и, увидев множество встревоженных взглядов, направленный на него, взял Мелесия под локоть:
– Пойдем. В прохладе твоей гостиной будет лучше слышно. Да и мыслить будет лучше.
Странно обряжается Мелесий. Сегодня он встречал, спешащего укрыться в его доме, опального патриарха в привычном для богатого византийца шелковом хитоне, подпоясанном роскошным, шитым золотом, поясом. Но при этом на ногах его были широкие турецкие шальвары, ниспадающие на венецианские мягкие сапожки, отороченные мехом. Сейчас на нем доспехи и оружие воина: греческий колпак[77], итальянский нагрудник, одетый поверх сирийской кольчуги, разрезная кожаная юбка с металлическими накладками, как у всадников тюрков, и от них же, кривой меч, удобный в конном бою.
С первого взгляда и не определишь кто перед тобой – умный и расчетливый византиец, или удачливый в торговле венецианец, или грозный в бою турок. Кто он – сын изворотливого Пеландрия? Византиец, серб, турок?
Нет. Мелесий, выплавленный в горне постоянных войн и бед человечек проклятого века, металл, смешанный с золой, травинка, гнущаяся в ту сторону, в которую дует ветер. Чего ожидать от того, кто живет на перекрестке, на котором беспрерывно шагают враждующие армии. От того, кто не убирает стол и оружие, в ожидании то ли друзей, то ли врагов. Можно ли на такого положиться? Стоит ли доверять свою, и жизнь многих? Жизнь, которая стоит целого царства и она же, которая не стоит и медной монеты?
– Тащите его сюда.
По велению Мелесия к ногам, удобно расположившегося на софе патриарха рухнул окровавленный бродяга.
– Это разбойник. Один из тех, кто напал на ваше святейшество. Мои разведчики схватили его, убив еще троих. Он из пограничных отрядов. Этим дьяволам болгарский царь Шишман уже давно не платит. Вот они и разбойничают вместе с татарами, которых также нанял Иван-Александр, и которым также задолжал за полгода. С татарами понятно. Но вот вопрос – знали ли православные болгары, что подняли руку на христианского первосвященника? И вот он ответ – знали!
– О, Господи милосердный, за что нам бесконечные испытания? – тяжко вздохнул патриарх. – Осталось что-либо
Шлем с остроконечной тульей и чешуйчатой бармицей.
