Тебе очень идет смех. Желаю тебе, чтобы ты всегда смеялась.
На следующий день они отправились в дорогу. Стояла холодная, но солнечная погода. Ближе к вечеру они добрались до постоялого двора – хана. Ханщик был пузатым и лысым. Злые мысли, блестевшие в его глазах, заметила даже Александра. Той ночью ничего не произошло. Кровать была грязной, но Александре она показалась такой уютной, что, как только она положила голову на подушку, цвет которой от грязи и жира определить было невозможно, провалилась в глубокий сон. Утром воин с девочкой насытились брынзой и черствым хлебом, который лениво принесла жена ханщика. Разделили на двоих миску буйволиного молока.
Пришел ханщик и уселся рядом с Тачамом. Он то и дело бросал на девочку сальные, назойливые взгляды.
– Скажи мне, мой воин, где ты подобрал эту сопливую девчонку?
В ответ раздалось ворчание: «Не твое дело».
– Не сердись, мой воин. Она ведь уж точно тебе в тягость. Хочешь, продай ее мне. А сам ступай своей дорогой.
– Она не продается.
– Я тебе дам за нее целых три акче.
– Она не продается.
Ханщик повернулся к жене и спросил:
– Что скажешь, женщина? Дать мне пять акче за эту тощую девчонку?
Некрасивая жена ханщика надула губы:
– А мне-то что? Если денег у тебя много, а ума ни на грош, то и сам все знаешь. Если найдешь на базаре другого дурня, чтобы перепродать ее, то я вмешиваться не буду.
Ханщик потянулся к кошелю, висевшему у него на поясе. Развязав веревку, он запустил туда пальцы:
– Скажи мне, любезный, что делать девочке рядом с доблестным воином, который живет тем, что пошлет дорога? Лучше я помогу этому воину. Вот увидишь, мне воздастся за мою доброту.
Ханщик бесстыдно рассмеялся.
Он положил перед Нойоном на стол пять акче и попытался придвинуть их к Нойону, но Тачам тут же схватил его за волосатую руку. Оттолкнув ее, воин снова проворчал: «Я же сказал, она не продается».
Ханщик отшатнулся: «Ладно, даю десять».
Увидев молнию, сверкнувшую в глазах воина, он наконец замолчал.
Буря не позволила Тачаму и Александре сразу уехать.
Они не выходили из своей комнаты до вечера.
Вечером они спустились. Комната перед печкой была полна подозрительных личностей. Александра увидела краем глаза, как пузатый ханщик оживленно разговаривает с таким же мерзким, как и он сам, человеком. Его уродливая жена разносила в это время по столам вино в чашах, и пьяные смеялись ей вслед. Качая бедрами, она подходила к каждому столу, и мужчины, не видавшие женщин много месяцев, приставали к этой пышнотелой, низкорослой, неопрятной бабе и даже пытались шлепать ее. Та реагировала на приставания только хриплым смехом. Кто знает, сколько из этих диких людей окажется этой ночью в ее постели и сколько денег потом пересчитает ее муж.
Нойону не хотелось, чтобы
