своего жениха, у неё не будет. Ибо, согласно Положению об отборах, законным опекуном участвующих в отборе кандидаток, на весь период отбора – является жених. Более того, согласно всё тому же Положению об отборах, в том случае, если жених – Высокий лорд, то он, являясь опекуном своих невест, имеет полное право, если на то будет согласие всех заинтересованных сторон, выдать замуж свою невесту за одного из своих вассалов.
Особую иронию судьбы Ганхилда видела в том, что, если у них всё получится и её всё-таки не убьют, то причиной провала планов жадной опекунши станет именно то «благоприятное» стечение обстоятельств, которое та планировала использовать как возможность не только безнаказанно избавиться от неё, но и не лишиться при этом её, Ганхилды, наследства.
Подумав о том, во что тётка и её семья превратили её жизнь ради того, чтобы не потерять доступ к её деньгам, девушка дала себе слово:
«Нет, уж дудки! Я выживу и точка! А посему больше никаких «если», никаких мыслей о смерти, никаких сомнений в себе. Тем более сейчас, когда у меня, наконец, появился шанс изменить свою жизнь! Появилось ради чего жить! К тому же, графиня Эльжбета пообещала, что меня будут постоянно охранять. И сама я буду очень осторожна!».
Решимость во что бы то ни было выжить, придала ей храбрости, а мужское внимание –уверенности в себе и даже некоторой бесшабашности. Ах какое это оказывается будоражащее кровь чувство – ловить на себе восхищенные взгляды. А комплименты… Ганхилда не выпила ни грамма алкоголя, но чувствовала себя совершенно пьяной. Не то, чтобы она знала по собственному опыту, как чувствуют себя совершенные пьяные люди, однако судя по тому, что она читала, все симптомы были налицо: и головокружение, и чувство, что ей море по колено; у неё горели щеки, ей хотелось петь и, конечно, же танцевать. И ещё ей хотелось обнять и расцеловать весь мир. Но она сдерживалась. И вела себя прилично. В том смысле, что не позволяла себе ничего из того, что не позволяли себе другие кандидатки в невесты. По крайней мере, Ганхилда очень надеялась, что ничего неприличного она себе не позволила.
Как же жаль, что всё хорошее так быстро заканчивается. Вот и танцевальная часть бала тоже подошла к концу.
Практически все претендентки устремились к фуршетным столам, дабы освежиться. Присоединилась к ним и Ганхилда. Делясь впечатлениями, девушки наперебой восторженно щебетали, однако, все при этом вздыхали, жалуясь на то, что просто валятся с ног. Все они были только сегодня с дороги, после чего было размещение, заселение, собеседование с распорядительницей, поэтому в этом не было ничего удивительного.
И всё же Ганхилда удивлялась. Очень удивлялась. Потому что сама она не чувствовала никакой усталости. Будь её воля этот бал не закончился бы никогда.
Весь вечер то и дело поглядывавшая на Ганхилду Эльжбета и радовавшаяся вместе с ней её успеху и хорошему настроению, сразу заметила, как та погрустнела.
– Погоди расстраиваться, – ласково улыбнулась она девушке и сообщила загадочным шёпотом: – Это ещё не все сюрпризы
