пустоту мы ощущаем в толпе людей. Лиля не была исключением, ожидая начала сеанса. Школьники жарко делились секретами первых объятий и поцелуев, оставляя робкую девочку в стороне от тайн прибоя жизни. Она лежала как выброшенная рыба на берегу, всей чешуей ощущая равнодушие звездного света.
Начался фильм. Это был драматический боевик «Профессионал», культовая картина того времени. Но не сюжет захватил Лилю и не игра французского актера. Музыка Морриконе ворвалась в ее сердце божественным приливом, полностью отвечая россыпи звезд на небе и головокружительной стихии моря рядом. Именно она была главный героем фильма, полностью погружая в замысел режиссера. Слезы выступили на глазах, дыхание остановилось. Лиля падала в непрерывный поток звенящей, ускользающей красоты. Это не была банальная фальшь популярных хитов. Весь их вульгарный посыл оказался очевидным на поверхности мелодии, обреченной на бесконечность. Были забыты терзания непризнанных желаний, ростки зависти засохли, так и не успев сбыться. Музыка принесла с собой понимание высшего намерения бытия. Она окрыляла дух и уносила с собой в мир грез и блаженства. Боль от мнимой чужеродности мира растворилась в совершенстве утешения и любви.
XXII
Евгения Александровна ни разу в жизни не была за границей. Именно поэтому ее привычная невозмутимость была разрушена новостью о поездке в Болгарию. Женщине поручили вывезти группу детей для оздоровления. Эта страна не считалась чем-то истинно зарубежным в представлении человека из постсоветского пространства. Религия там была православная, русский язык не являлся чужеродным. Но все равно это была какая-то неизвестная, будоражащая земля, которая служила переходной ступенью к подлинному западу.
Мать Лили немного тревожилась о внешнем облике, так как привыкла всегда быть на высоте. Она даже взяла у подруги кричащее серебряное платье, которое переливалось в руках бесстыдной пошлостью. Сомнение отразилось в глазах всегда элегантной Евгении Александровны, когда на металлизированной ткани задергались блики, но подруга тут же остепенила женщину, закатив подведенные глаза:
– Ну, Женя, ну ешкин кот, высший же класс. Ты же в загранку едешь, надо блеснуть всеми талантами. Мы же не лыком шиты. Не хуже буржуев. Давай, давай, бери – еще спасибо скажешь. Не выделывайся.
Так в чемодане матери Лили оказался этот броский раритет. Дети погрузили свои нехитрые дорожные сумки в автобус, и началось долгое, утомительное путешествие. Путь пролегал через умопомрачительные пейзажи Западной Украины, бесконечные кукурузные поля Румынии. Они планомерно направлялись к морю, манившему своей необъятной красотой. Ехали без остановок в гостиницах. Ноги опухали, мигрени иссушали терпение. Туалеты случались прямо в полях. Лиля навсегда запомнила мощное сопрано на рассвете, когда она присела справить нужду на очередной остановке. Как выяснилось, в автобусе вместе с ними на отдых ехала грузная
