о душе». А облачившись в костюм, он сразу услышал приказ:
– Следуй за мной.
Это было ожидаемо, и Рей покинул камеру, предчувствуя, что больше не вернётся сюда. Впрочем, он не жалел – здесь действительно можно было лишиться рассудка. Хорошо ещё, гел скрашивал одиночество. Но, в отличие от человека, симбионта интересовали иные проблемы, и он никогда не беседовал, чтобы развеять скуку.
Сопровождавшие офицера двое солдат держали оружие наизготове. Рей уловил в их взглядах плохо скрываемое любопытство, а ещё страх. Бойцы напряжённо косили глазами и побелевшими руками сжимали снятые с предохранителя штурмовые бластеры.
«Дин Боон, похоже, стал легендой Тригона, раз так боятся солдаты, – усмехнулся Рей. – Что и понятно: убить Гзурда ещё никому не удавалось».
Оказавшись под открытым небом, он сразу вспотел. Солнце стояло в зените и жарило так, что, казалось, дышать было нечем. Не привыкшие к яркому свету глаза не хотели открываться, поэтому, вопреки требованию для заключённых маршировать по территории городка, Рей едва плёлся, подглядывая из-под ладони. Впрочем, и сопровождавшие его бойцы не рвались блюсти дисциплину и громко пыхтели на жаре, тоже прикрывая лица от солнца. Обычно в это время суток заключённые работали в шахтах, а бойцы отдыхали в прохладных казармах. Потому конвоирование узника в знойный полдень вызывало удивление.
«Интересно, почему нельзя было обождать вечера?» – размышлял Рей, следуя за офицером.
Выйдя на улицу, он определил, что его держали в подвале хозяйственного блока. Трёхэтажное здание, почти не имевшее окон и с множеством труб на крыше, примостилось у стены, окружавшей тюремные бараки. Сюда не долетали звуки из промзоны и от улицы, по которой заключённых водили к лифту, поэтому через своё маленькое окошко Рей вообще ничего не слышал. Когда конвой вышел на орошаемую поливалками затенённую улицу, дышать стало легче. Здесь было прохладнее, и офицер потребовал, чтобы заключённый и солдаты маршировали строевым шагом. Пустынные улицы навевали уныние и тоску. Но кто бы знал, с каким удовольствием узник вдыхал напоенный запахами воздух. Его обоняние различало: солёный привкус океана, горьковатую пыль промзоны, едва улавливаемый аромат деревьев и раскалённый камень. Оказавшемуся под открытым небом узнику казалось, что не мог надышаться, пока жара не притупила восторг новых ощущений.
Рей полагал, что его отконвоируют в барак, и опять загонят в шахту. Ему очень этого не хотелось, и он загорелся желанием раскидать солдат и сбежать. Подготовленный космический разведчик умел выживать в любых условиях, и Рей уже настроился на побег. Но что-то сдерживало его. А когда герн, прошагав через весь городок, привёл узника на площадь к административному корпусу, Рею стало даже интересно: «Что на сей раз уготовила судьба?»
– Заключённый, не забывай: за любые нарушения тюремных правил будет мгновенное наказание, – строго произнёс
