стала внимательно смотреть на Буланкину.
– А почему вы мне тыкаете? – вкрадчиво начал папа. – Я вам такого права не давал. Извольте обращаться ко мне на «вы»!
– Сейчас! – отозвалась Буланкина. – У тебя тут вообще права голоса нет. Не твоя дача, а тещина!
– Какое тебе дело, чья у них дача! – не выдержала тетя Валя.
Буланкина повернулась к ней.
– А твой муж – интриган! Таким прикидывается хозяйственным, так о новом трансформаторе печется, а сам втихушку гадости рассказывает, чтоб люди здесь дачи не строили.
Тетя Валя даже ахнула.
– Это Петя интриган?!
– Валечка, не надо! – вскрикнул дядя Петя, отступая к себе на участок.
Носкова скандалы нервировали, а уйти домой без Ба он не мог. Поэтому он уже какое-то время стоял ко всем спиной и нервно подбрасывал ракеткой воланчик. Когда ахнула тетя Валя, нервы у него, должно быть, сдали совсем. Носков дернулся, наподдал воланчик сильно и косо, и тот, описав дугу, пролетел у него над головой, похлопал Буланкину по плечу, а уж потом упал на Муриков мостик к ногам дяди Пети.
В больших очках Буланкиной засверкали молнии вроде тех, что были нарисованы на заборчике, за которым стоял трансформатор.
– Ты как смеешь хулиганить?! – напустилась она на Носкова. – Вот я бабке твоей пожалуюсь!
– Да иди ты в болото! – звонко крикнула ей Ба Носкова, которая тоже подошла незаметно для всех – в том числе, для Буланкиной.
– Точно! – поддержала тетя Валя. – Старая ты лихомара!
Моне показалось, что на мгновение Буланкина с ног до головы побелела. И каштановые волосы, и васильковый сарафан (не говоря уж о белых цветах на нем), – все стало однородно-белесым, как туман в канаве у Носкова. Но, может, это только показалось, потому что Буланкина не улетела в болото, а простонала, прикладывая ладонь к левому боку:
– Сердце прихватило! Вот и разговаривай с такими…
Она оглянулась на Монину калитку, увидела Алевтину Семеновну и, не говоря больше ни слова, пошла прочь.
– Меня от нее трясет! – сказала тетя Валя, когда Буланкина была уже по ту сторону перекрестка.
– А меня знобит! – откликнулась Алевтина Семеновна.
Взвыла Дита, заслышав гул самолета, и все разошлись, наконец, по домам.
Только к концу обеда Бабуля и папа немного разговорились, и Моня неожиданно для себя узнала кое-что новое.
Во-первых, про дачи в лесочке. Оказалось, они не чужие, потому что это – еще один сектор их садоводческого товарищества. А Моня-то всегда думала, что «товарищество» – это дачники с ее улицы и соседней.
Слово «товарищество» Моню удивляло. Из тех, например, кто жил на соседней улице, они с Бабулей не знали почти никого. Так какие же там товарищи? А на своей они, наоборот, были знакомы почти со всеми, но кое-кого, не будем показывать пальцем, Моня в товарищи бы не взяла и Бабуле бы не советовала.
