в своей печально известной книге „Из лягушек в принцы“ и в других своих книгах хвастаются тем, что NLP – это панацея, которая лечит широкий спектр физических и психических состояний и трудностей в обучении, включая эпилепсию, близорукость и дислексию. С ее обещаниями излечить шизофрению, депрессию и посттравматическое стрессовое расстройство, а также с ее игнорированием психиатрических заболеваний как психосоматических, NLP имеет сходство с саентологией и Гражданской комиссией по правам человека».
Систематический обзор экспериментальных исследований, проведенный Стертом и др. (2012), привел к выводу, что [1]:
«существует мало доказательств того, что вмешательства NLP улучшают результаты, связанные со здоровьем».
В своем обзоре NLP Стивен Брайерс пишет:
«NLP на самом деле не является связной терапией, а представляет собой мешанину различных техник без четкой теоретической основы… [и ее] доказательная база фактически отсутствует».
Эйснер пишет [1]:
«NLP, по-видимому, является поверхностным и бесполезным подходом к решению проблем психического здоровья. К сожалению, NLP, по-видимому, является первым в длинной череде массовых маркетинговых семинаров, которые претендуют на фактическое излечение любого психического расстройства… похоже, что NLP не имеет эмпирической или научной поддержки в отношении основных принципов своей теории или клинической эффективности. То, что остается, – это массовая порция психопатии».
Андре Мюллер Вайтценхоффер – друг и коллега Милтона Эриксона – писал [1]:
«Действительно ли NLP абстрагировало и объяснило суть успешной терапии и предоставило каждому возможность стать вторым Уиттакером, Вирджинией Сатир или Эриксоном? … Неспособность [NLP] сделать это очевидна, потому что сегодня нет множества равных им, даже второго Уиттакера, Вирджинии Сатир или Эриксона. Десяти лет должно было быть достаточно, чтобы это произошло. В этом свете я не могу воспринимать NLP всерьез… Вклад NLP [] в наше понимание и использование техник Эриксона одинаково сомнителен. Паттерны I и II – это плохо написанные работы, которые были чрезмерно амбициозной, претенциозной попыткой свести гипноз к магии слов».
Клинический психолог Стивен Брайерс подвергает сомнению ценность максимы NLP – предпосылки на NLP-жаргоне [1]:
«нет неудач, есть только обратная связь».
Брайерс утверждает, что отрицание существования неудач снижает ее поучительную ценность. Он приводит примеры Уолта Диснея, Исаака Ньютона и британской писательницы и филантропа Джоан. К. Роулинг в качестве 3-х примеров недвусмысленно признанных личных неудач, послуживших толчком к достижению потрясающего успеха.
По словам Брайерса [1]:
именно «неудача типа краха и ожога, а не очищенная облегченная неудача NLP, т. е. неудача-которая-на-самом-деле-не-неудачей» подтолкнула этих людей к успеху.
Брайерс утверждает, что следование максиме ведет к самоуничижению. По его словам [1]:
личные
