мая последовало Сообщение ТАСС (Телеграфного Агентства Советского Союза) о проведении учений Воздушно-десантных войск в районе западной границы, в которых участвовало около 800 тысяч резервистов (а потом было привлечено ещё 300 тысяч). Одновременно советские послы за границей стали открыто говорить о большом сосредоточении наших войск, подчёркивая при этом, что лучше все возникающие международные проблемы решать путём переговоров.
10 мая один из ближайших соратников Гитлера по нацистской партии Гесс неожиданно перелетел на истребителе из Германии в Англию, где спустился на парашюте и вошёл в контакт с представителями британских властей. Цель такого достаточно экзотического (для крупного руководителя) вида путешествия и последовавших за этим переговоров оставалась неясной, что, однако, позволяло предполагать советской стороне возможность прекращения войны между этими странами и заключения договора для совместного выступления против СССР.
15 мая немецким бомбардировщиком прямо на Центральный аэродром Москвы (тоже неожиданным способом) было доставлено, подписанное 14 мая, личное послание Гитлера Сталину. В этом письме сначала говорилось о том, что «невозможно добиться прочного мира в Европе… без окончательного сокрушения Англии и уничтожения её как государства». Для этого Германии необходимо «совершить вторжение на острова», но этому противодействует оппозиция, в которой стала популярна тема о том, что немцы и англичане – это «народы-братья», а потому война между ними является «трагическим событием». Известно всем, говорилось далее в письме, что «один из моих заместителей, господин Гесс, я полагаю – в припадке умопомрачения или из-за переутомления, улетел в Лондон», чтобы «своим невероятным поступком» побудить англичан «к здравому смыслу», то есть к прекращению военных действий. В связи с такой обстановкой, при формировании «войск вторжения» (на острова?) пришлось, после завершения операции на Балканах, разместить их (около 80 дивизий) «вдали от глаз и авиации противника» (англичан?) «вдоль границы с Советским Союзом». Вот это обстоятельство «возможно, и породило циркулирующие ныне слухи о вероятном военном конфликте». Гитлер – «честью главы государства» – уверял Сталина, «что это не так». Поскольку советская сторона также сосредоточила на границе «достаточное количество своих войск», то в подобной обстановке, полагал автор письма, не исключена вероятность «случайного возникновения вооружённого конфликта», у которого невозможно будет определить «первопричину», и который не менее сложно окажется остановить. Стремясь быть «предельно откровенным», Гитлер высказал опасение, что кто-нибудь из его генералов «сознательно пойдёт на подобный конфликт, чтобы спасти Англию от её судьбы и сорвать мои планы». Фюрер извещал, что всего через один месяц, «примерно 15–20 июня», он планирует «начать массовую переброску войск на запад», от советской границы. А пока «убедительнейшим образом» просил «не поддаваться ни на какие провокации», и самим постараться не давать для этого никакого повода. Если же провокации
