означает море ловушек, – пробормотала Анни.
– Может, наконец, объяснишь подробнее, – разозлилась я.
– Думаю, сегодня увидишь, – пожала плечами Анни. – Пирр никогда не вмешивался в дела центра…
В этот момент я заметила одного не в меру любопытного оператора, решившего поснимать зал, и приложила палец к губам. Не стоит проявлять такое неуважение к Пирру. Если он увидит в новостной хронике, как мы нагло переговариваемся, ничего хорошего точно не будет.
Поговорить нам так и не удалось. Тут же было приказано приступить к лабиринтам. Даже операторы еще не успели собрать свою аппаратуру. Я машинально включила очередную карту и загрузила лабиринт. Рассчитывать теперь было особенно нечего. Ни срок жизни, ни уровень счастья никого больше не волнует. Только общественная польза.
Один поворот, другой, воспоминания, страхи, мечты… Начало казаться, что эта карта бесконечна, когда я все-таки вырулила на нужный уровень общественной пользы. Можно было закончить, но путь продолжался. Новые повороты, мечты, надежды, а вот и рекомендованный контакт…
Когда я открыла глаза, на меня с интересом смотрели все люди из центра поддержки. Справа и слева стояли операторы с камерами. В первом ряду я увидела Гасиона. Тот выжидательно смотрел на меня, как будто готов был сейчас же броситься в драку.
– Я что-то не то сделала? – непонимающе спросила я, пытаясь унять срывающееся дыхание.
Тут зал разразился аплодисментами. Операторы повернули свои камеры в сторону аплодирующей толпы.
– Ты удлинила жизнь на двадцать лет, идеальная траектория, – одобрительно сказал Гасион.
Оказалось, что я первой загрузила карту, и операторы решили, что будет правильно показать начало работы центра по новым правилам. Все стали с интересом наблюдать за работой людей с камерами, а затем и за мной. Теперь я по всем рейтингам Линча обгоню.
Воображение уже стало рисовать заманчивые картины будущего, когда я обратила внимание на что-то странное, творящееся в противоположном углу центра. Операторы уже ушли, большинство людей приступило к работе, а в том углу явно намечалось новое представление. Я нерешительно встала и пошла в ту часть зала.
Народ столпился возле одного из сотрудников. Он был на несколько лет старше, работал в другом конце помещения, поэтому я даже имени его не помнила. Парень выглядел мертвенно бледным, а его тело билось в страшных судорогах.
– Что случилось? – спросила я.
– Ловушка, – ответила Анни. Она, казалось, уже потеряла всякий интерес к парню. – Так происходит, когда слишком увлекаешься коррекцией жизни. Ты же знаешь, будущее можно скорректировать, но не изменить. Как в картах. Если у кого-то перебор, он автоматически проигрывает.
С этого дня мы возненавидели людей за пределами центра. На грани ловушки оказывался каждый. Часто удавалось вырулить, но не всегда. Линч однажды попался в такую.
