ет, то, сорвётся с места, чтобы лично посмотреть на артефакт, найденный где-то в глубине Башкирии.
Пару месяцев тому назад, в июле, он решил колесить по просторам Башкортостана наподобие Шурика из «Кавказской пленницы», записывать разные легенды и истории. Но не только ради фольклора отправился он в дорогу, а ещё с целью изучить разные нехоженые места. Книгу хотел издать. Во время его путешествия мы переписывались, изредка созванивались, насколько это было возможно, потому что иногда Марата заносило в такую глушь, где не то, что связи – банального электричества не было. В какой-то период друг стал отвечать очень односложно, без лишних объяснений. «Вернусь – поговорим», – пообещал он, наверное, чтобы отделаться т моих настойчивых расспросов.
А потом, совершенно неожиданно я узнал, что Марат приехал домой и даже не счёл нужным сообщить об этом мне, его другу. Он вернулся молчаливый, непохожий на себя. Раньше Марат поболтать любил, часто про фольклористику и происхождение башкир, особенно за чашкой чая или чего покрепче – начинал что-то доказывать, а тут – словно подменили человека. Мы с Мударисовым с самой школы дружим, уж я-то друга знаю. Хоть мы совершенно в разных отраслях трудимся (я на местном заводе электриком), послушать его я всегда любил. Такие легенды он рассказывал… М-м-м. Профессора нервно курят в сторонке.
А тут приехал молчаливый и весь в своих мыслях.
–– Мудрый, – говорю (я его так с детства называю, а он меня тоже по производной от фамилии – Хафиз, потому что Хафизов Руслан), – я же вижу, что-то тебя терзает. Баба какая бортанула, что ли? Поделись, не держи в себе.
А он смотрит мутно, как на незнакомца и молчит. Стали реже общаться, как я понял, друг стал избегать меня. Три дня тому назад я решил зайти к нему, спросить в лоб, что я такого сделал, почему Мудрый смотрит, как кот на пса, слопавшего его корм.
– Что там с книгой-то? Набрал материала? – хоть и обидно мне было, но любопытство взяло вверх, начал допытываться.
– Набрал, – немногословно ответил он и уставился в ноутбук.
– Слушай, Мудрый, – я подошёл к нему, опустил крышку ноута и присел на край стола, – хорош дуться, как баба! Что не так, скажи!
– Ты слышал когда-нибудь легенду про птицу Самрук? Её ещё Самрегош называют? – ни с того, ни сего спросил Марат, задумчиво глядя на меня.
– Не помню, может и слышал, – я действительно, был очень далёк от народного фольклора и даже легенды от своего приятеля всегда слушал вполуха. Хотя интересно, но редко что-то запоминал.
– Я попробую рассказать тебе вкратце, – Мудрый снял очки, подышал на стекло и стал протирать краем футболки, – Так вот. У башкир, древних, я имею в виду, мир подразделялся на три части: потусторонний (нижний), светлый (то есть, реальный) и небесный (верхний). И через все эти три деления якобы росло Древо Жизни, которое охраняла птица Самрук, живущая в небесном мире. А у корней этого дерева обитал змей (аждаха), который охотился за птенцами птицы. Батыр Акъяр, которого подло предали Урман-батыр и Тау-батыр, оказался в Нижнем мире. Эти «друзья», с которыми врагов не надо, скинули его туда.
Шёл Акъял-батыр по подземному миру, шёл, да наткнулся на Древо Жизни. А по нему полз наверх змей, чтобы сожрать птенцов. Увидел это батыр и своим волшебным мечом порубил аждаху. А птица Самрегош спустилась вниз, чтобы отправить батыра, куда ему надо. Посадила на спину и отнесла, в итоге. Там потом он нашёл тех товарищей, которые его скинули вниз, польстившись на его богатство. Они кинулись ему в ноги, умоляли о прощении, он их простил, но не о том речь.
Мудрый стал подробно рассказывать о своём путешествии, о том, как набрёл на странную зону в глубине Уральских гор. Пещеру, которая не обозначена на карте.
Места вокруг дикие, красоты неописуемой. Склон одной горы сплошь усыпан крупными ягодами. Мудрый остановился попробовать и немного набрать с собой в дорогу – и не заметил, как проторчал там до сумерек.
Он очнулся, когда насмешливый прищур месяца появился среди звёздных веснушек на небе. Мудрый – человек неприхотливый, палатка со всем необходимым у него была с собой. Отошёл от «вкусной» горы подальше, нашёл пригодное для ночлега место, развёл костёр и уже почти в темноте поставил палатку. Хоть и набил желудок ягодами, а всё-таки хотелось чего-то посущественнее. Вскипятил воду, заварил лапшу быстрого приготовления, поужинал. В том чудесном месте воздух такой, что его пить хочется, как эликсир жизни. Даже банальная лапша казалась чем-то безумно вкусным, не променял бы её на тот момент на еду из пятизвёздочного ресторана.
Мудрый наелся и улёгся рядом с костром. Спать он не собирался, мало ли какие дикие животные могут наведаться из чащи. Прилёг полюбоваться на небо. Погода стояла ясная, а звёзды в горах… Это же чудо! Свод усыпан мириадами ярких соцветий. Зрение у Мудрого так себе, и небо выглядело, как чёрный плед, расшитый золотыми головками подсолнухов.
