просто изнывали от скуки, и я вдруг подумал, что пора в нашем захолустье открыть киностудию. Если это будет по техническим причинам невозможно, то нужно открыть у нас хотя бы театр, благо хорошие актёры в нашем аду имеются. Целый день, стоя в кипятке, я думал об этом, рисуя в своём воображении различные фильмы и спектакли. Пока что мне был не понятен вкус чертей: что бы их могло заинтересовать? Может быть, грубые боевики, детективы, фильмы про любовь, шпионские фильмы, водевили, комедии или триллеры?
Порнуху я исключил сразу, так как никогда бы за это не взялся. Немного поразмыслив, я пришёл к выводу, что ужасами в аду никого не удивишь, про любовь они ничего не поймут, пожалуй, пошли бы боевики и комедии. До сих пор я как режиссёр не силён был в жанре комедии, но интуитивно почувствовал, что именно смеха в аду и не хватает. С тех пор, стоя в кипящем ручье, я придумывал различные комедийные сюжеты, под стать уровню интеллекта чертей, а по ночам обсуждал их с Лив, между объятьями и горячими поцелуями. Ей понравилась моя идея, и ожидание её воплощения скрасило наши мрачные дни в аду.
Наконец, когда основные сюжеты были придуманы, я подозвал к себе ночного охранника, давно подкупленного травкой, и попросил его свести меня с начальником тюрьмы. Чёрт, немного подумав, согласился, и договорился с начальством о встрече. И вот, в один из дней, сразу же после завтрака меня повели к шефу, которого до сей поры я никогда не видел. Шеф оказался упитанным лысеющим чёртом, на вид весьма добродушным. В его кабинете были кондиционеры, и я впервые за долгое время ощутил блаженную прохладу, словно опять попал в рай. Шеф выслушал моё предложение и неожиданно быстро согласился: было видно, что он умирает от скуки, высланный из столицы служить в нашу глухомань. Мои сценарии были просты и незатейливы, они описывали похождения некой Чёртовой Бабушки, которая была молода душой, искромётна и любила проводить время с молодыми чертями, изменяя недотёпе мужу, старому чёрту. Продиктовав сценарий шефу, я с замиранием сердца ждал его реакции: вдруг всё это не в его вкусе, и надо было завернуть что-нибудь эдакое шекспировское, или какой-нибудь боевик со взрывами и убийствами. Но шефу очень понравился сюжет про Чёртову Бабушку, и я видел, что его глаза загорелись. Он сразу же подписал приказ, по которому я и вся наша съёмочная группа освобождались от кипячения в ручье и направлялись после улучшенного завтрака на репетицию. Лив тоже теперь репетировала вместе с нами, и вся наша группа была безумно счастлива, занявшись, как прежде, своим актёрским ремеслом.
Наш гримёр был полубогом, и под его руками наш осветитель очень скоро превратился в озорную Чёртову Бабушку с небольшими усами и с огоньком в чёрных глазах. Директор картины играл её старого придурковатого мужа, Лив изображала служанку бабуси, а я и все остальные играли роли бабкиных молодых любовников. И вот, наконец, состоялась премьера спектакля. Пьеса было примитивная, но смешная, и каждый раз весь зрительный зал чертей хохотал и стучал копытами, когда её смотрел. Они просили повторить
