– ни разу не сжег ни одного поселения. Так, развлекался, гоняя по степи.
А вот немилостив бравый пограничник был к свахам и девицам на выданье. Они для него – отрава. Поэтому редко бывал в столице, где имел личный особняк. Стоило ему появиться по делам службы хотя бы на день, как туда тут же стекались с визитами мамаши с дочками. Это милая маменька старалась обуздать непокорного сына. Заждалась внуков.
Но сын придумал отличный способ избегать гостей. Столичный дом держал заколоченным, а сам останавливался во флигеле, где гостям даже сесть было не на что. Единственное, что Най мог предложить – это широкую постель, которая занимала большую часть комнаты. Но туда девицы на выданье не спешили. А топтаться на пороге, чтобы раскланяться и уйти ни с чем – такое себе удовольствие. Поэтому, взвесив все за и против, визиты вежливости откладывались на более благоприятные времена.
Одна беда – если блох с собаки вывести можно, то «невестам» не было конца и края. Только Наярд отмахивался от одних, как тут же подрастали другие. И с новыми силами продолжали штурмовать завидного жениха.
Вот и нынешний приезд в столицу начался с «истерики» леди Хорн, которую, хочешь–не хочешь, а любящий сын должен навещать.
– Когда? – спросила мать в лоб, стоило закончиться приветствиям и лобзаниям, и сын занял место за накрытым к завтраку столом. Была кратка, так как знала, что витиеватую речь Най пропустит мимо ушей.
– Когда–нибудь, – Наярд поднес к губам крохотную чашечку с ароматным напитком. Его ладонь была слишком крупна для столь изящной посуды. Глотнув кофе, дракон поморщился. Ох уж эти столичные нововведения пить горечь! – Сейчас не до жены, мам. Фаслийцы опять что–то замышляют. На границе опасно. Как везти туда нежную девицу?
Отложив чашку, Най с тоской посмотрел на расписной потолок, где метались меж облаков голые младенцы с крылышками. И каждый из них целился из лука в неженатого дракона, суля тому головную боль.
– Отговорки все это. Они каждый год у тебя что–то замышляют, – страдающая без внуков мать обиженно поджала губы.
– Я не буду рисковать невинной душой. Женщины на границе – это уязвимость позиций.
– Не гарнизон, а монастырь какой–то! Надо бы нам с королевой однажды наведаться к вам. Сердцем чувствую, что ты не один такой, кто прячется в Хоффене от брачных оков. Не понимаю, как вообще можно обходиться без женщин?
Най выразительно задрал бровь, и Ада прикусила язык, поняв, что женщины у сына все же есть. Чтобы стереть неловкость момента, дракон ласково похлопал мать по руке. Красивая, с всегда идеально уложенными волосами цвета пепла, с тонкими чертами лица, гордо задранным подбородком, несгибаемая и своенравная, леди Хорн всю жизнь служила при дворе. И оттуда выносила правила и суждения.
Главным правилом королевы, при которой Ада исполняла роль фрейлины и близкой подруги, было следующее: «Ни один из скольких–нибудь приятных для женского глаза мужчин не должен избежать женитьбы». Дворец ломился от хорошеньких дебютанток, которых леди Хорн неустанной рукой отправляла к сыну, как только тот появлялся в столице.
– В моем доме уже живет одна горячо любимая женщина. Мне вполне хватает ее бесконечный болтовни. В два голоса они сведут меня с ума.
– Ты о Пенелопе? – мать метнула на сына недовольный взгляд.
Еще бы, ее отпрыск держал в столичном доме человеческую женщину, которая ухаживала за ним в дни приезда. По меркам драконов она была ребенком. Ей всего–то перевалило за семьдесят. Но выглядела Пен неважно – сухонькая, морщинистая, седая. Непокорные вихры растрепаны, а фартук вечно засален.
Сколько раз леди Хорн упрекала сына, что он выбрасывает деньги на ветер, не меняя никчемную служанку на более подходящую кандидатуру. Мало неряха, плюс ко всему, человеческие женщины долго не живут. Только привыкнешь, а у той уже силы иссякли. Но Най, несмотря на упреки матери, как–то быстро и опасно–сильно привязался к Пен. И та была горазда – сначала, пока была юна, платила привязанностью дочери, а со временем, как состарилась, ее любовь переросла в материнскую. Ада даже отчасти завидовала их теплым отношениям. И заранее переживала, что будет с сыном, когда Пенелопа закончит жизненный путь.
– Да, о милой Пенелопе, – на лице Наядра появилась такая нежная улыбка, что леди Хорн вздрогнула. Что эта старуха сделала с его сыном? Перед ней сидел не суровый дракон, а мальчишка–романтик.
А сын вспоминал разговор, который случился со стареющей служанкой накануне.
– Милый, мне тяжело, – простонала Пенелопа, бухая на стол блюдо с пирожками. Наярд скривил лицо. Опять завела свою шарманку. – Попробуй потаскать тяжелые доспехи, чтобы почистить их песочком. Ты у меня мальчик крупный, каждая перчатка с мою голову будет, что уж говорить о кирасе. Мне бы помощницу.
– Зачем? – Най сдвинул брови. – Только для того чтобы
