конечно, что же еще?! Ведь еще моя бабка была ведьмой. Правда, сейчас их так не называют. Маги жизни, вот так стали звать. Даже в реестр внесли. Выходит, она все это время спала. И я уже даже не надеялась на то, что магия жизни во мне проснется. И Вид…этот мерзкий Вид сам даже не знал, чего добился своими приставаниями.
Меня опять передернуло.
Вдруг с подоконника послышался странный шум. Я, отпихивая льнущие ко мне ветки безвременника, подошла к окну. На нем с давних времен стоял мамин любимец, который переходил из поколения в поколение. Колючий и неуживчивый, но по своему даже симпатичный кактус. Все это время он стоял себе и стоял и даже поливать не просил. Но сейчас… Я подошла поближе и ахнула. Растение преобразилось. Оно зазеленело, обзавелось побегами и… хмуро смотрело на меня.
– М-мамочки… – я попятилась. Кактус же открыл неожиданно довольно зубастый рот и пискнул.
Я икнула.
– Т-ты что, и разговаривать умеешь? – сказала я очевидную глупость. Растение покачало побегами. Не умеет, значит. Вот и хорошо. Не хватало еще, чтобы он разговаривал. Но…но ведь он явно живой, кактус. Значит, нужно его как-то назвать. Я посмотрела в ясные, чистого зеленого цвета глаза растения и задумалась. А вот он кто, мальчик или девочка?
И тут дверь в мою комнату тихонько заскрипела и на пороге опять появилась тетушка. Она ахнула, прижала руки к груди и прошептала побелевшими губами:
– Фенечка проснулась…
Я прикусила губу и уставилась на нее:
– Тетушка, это я, Ани. Какая Фенечка, ты чего? Тетушке было уже немало лет, но до сих пор она имен не путала. Наверное, я все-таки ее вчера вечером напугала.
Но тетушка только тяжело вздохнула и махнула рукой:
– А я уж думала, я надеялась, что этого никогда не случится, – добавила она. Я же нахмурилась и непонимающе на нее посмотрела:
– Тетушка, ты… ты что, ты про кактус, что ли? – вдруг озарило меня.
– Да я про дар, Ани. Проснулся у тебя ведьминский дар. Магия жизни. Теперь тебе нужно к сэру Густаву идти. А потом уж и в Академию поедешь, – и на глазах ее появились слезы.
– А кактус… Ее так зовут, Ани. Фенечка, – и она еще раз вздохнула, прижав натруженные руки к груди. Я нахмурилась и опять помянула недобрым словом Вида Колева. Это ведь все он, гад. Довел девушку до стресса, а стресс и спровоцировал раскрытие дара.
– Ну, тетушка, – неуверенно сказала я. – Может, все и обойдется. Разве обязательно мне в Академию ехать?
– Как же вы тут, без меня-то? – я прикусила губу, а тетушка слабо улыбнулась и вздохнула:
– Проживем как-нибудь, Ани, – и коснулась моих волос вмиг задрожавшей рукой.
А я посмотрела на нее, на бодро машущую отростками Фенечку и тяжело вздохнула. Фенечка, значит.
– Ложись, Аничка, – тетушка погладила меня по голове, – До утра еще время есть. Там уж ратуша откроется и пойдешь к мэру.
Я прижалась к ней и покосилась на кактус. К мэру идти придется, тут и разговора нет. А вот заснуть я не смогла.
