древнем автомобиле ехал по нашей улице, остановил его и отдал открытку. Почтальон спросил меня – первый раз в моей жизни – «ты фанат Элвиса?», я ответил – «конечно!»
Прошел год, или больше, я почти забыл о своей открытке. Иду я в четверг по улице, а сзади меня плавно нагоняет машина, затем она тормозит, испуская облако вонючего дыма, и из нее все тот же почтальон заговаривает со мной второй и последний раз в моей жизни. «Эй, парень, тебе открытка от Элвиса!». И действительно – в моих руках оказалась открытка, на которой было написано «Эжен! Клуб фанатов Элвиса ждет тебя в Питтсбурге на ежегодном съезде, по адресу ……., в воскресенье …. мая …. года в 12 часов. Оденься поприличней, будет концерт и угощенье, с собой иметь шесть долларов». Идти к матери было бесполезно, я подождал, когда отец вернется со второй смены из радиомастерской, где он работал, и показал ему открытку. Отец спросил то же, что и год назад почтальон: «ты фанат Элвиса?», я пожал плечами и промычал – «вроде того». Отец подумал и предложил – «я дам тебе восемь долларов и довезу до Бивер-Форса, там ты сядешь на автобус из Кливленда, а через сорок миль – Питтсбург, но обещай, что не будешь пить много пива, и к понедельнику вернешься». «Конечно», ответил я. Пива я не пил вовсе, но мы в классе пробовали пару-тройку раз ром, который приносил наш одноклассник пуэрториканец (его старший брат работал в баре), а «вернуться к понедельнику» – это было дежурное обещание любого шестнадцатилетнего американца. Так мой отец Луку Бандиян дал старт моим приключениям как агента под прикрытием.
Все случилось точно по задумке моего отца. Утром в воскресенье он довез меня до хайвея Кливленд – Питтсбург, я сел в автобус – экспресс, уплатил доллар и быстро доехал до Питтсбурга. Найти место встречи фанатов Элвиса не составляло труда, ибо группы фанатов, многие из которых были изрядно навеселе, бродили по центру города. Я подошел к зданию небольшого кинотеатра – именно в нем проходил наш съезд, вошел в открытые двери и наткнулся на первого распорядителя, одетого в стиле «нашего кумира». Он окинул меня оценивающим взглядом и спросил, «ты из Огайо, парнишка?», я удивился и сказал – «да!», – «иди, получи бейджик и чеши в зал, скоро все начнется». У столика мне задали неожиданный вопрос – «твоя открытка?», я достал из джинсов смятую картонку и сунул ее второму распорядителю. «Из Огайо, Эжен Бандиян», громко крикнул этот расфуфыренный придурок, и достал из ячейки с литерой «Б» бейджик на шнурке с надписью «Эжен Бандиян, Огайо». Не успел я опомниться, как третий распорядитель ловко нацепил мне этот бейджик на шею и толкнул меня в сторону дверей зала, и я мгновенно стал похож на боевого пса из Огайо, которого в именном ошейнике хозяин толкает внутрь решетчатой круглой загородки собачьего ринга. В зале, впрочем, это ощущение у меня пропало, – все находившиеся там фанаты уже были в именных бейджиках – ошейниках.
Прошло
