труда. Эту остроумную комбинацию придумал какой-то мудрец, работавший в свое время советским резидентом в Лиссабоне. Пытались эту схему связи вести и по фанатам группы Биттлз, но их поклонниками в Америке были в основном девицы, и схема работала плохо. Я слышал, что американцы так и не раскрыли схему связи «через Элвиса», но ее свернули сами московские создатели, т.к. число поклонников Элвиса резко уменьшилось, а возраст поклонников увеличился, и они стали лично знать друг – друга. Но в моем случае популярность Элвиса шла на спад, но агентская почта пока работала надежно.
Прошел еще год, я окончил школу. Америка вела войну во Вьетнаме, многие укрывались от армейского призыва в Канаде, но я имел твердый приказ Центра – идти добровольцем в кадровую американскую армию. Месяца через два после окончания школы я сказал своим родителям, что поеду в Колумбус и попытаюсь поступить в морскую пехоту. Матери было не до меня, а отец серьезно спросил: «сынок, ты все обдумал?» Я ответил «Да», и через три дня с тридцатью пятью долларами в кармане я уже ехал в Колумбус на экспрессе из Балтимора. У призывного пункта – трехэтажного здания за серым металлическим забором – болталось два черных «пикетчика» с картонными табличками на струганных палках. На табличках у «пикетчиков» не было никаких надписей, а красовалась куриная лапка в кружке – символический знак борцов за мир. Теперь я думаю, что это были провокаторы, поставленные «на точку» спецслужбами для ловли реальных борцов за мир, а тогда я наивно решил, что это страшно смелые последователи героического М.Л.Кинга, незадолго до этого злодейски убитого в Мемфисе. Кроме упомянутых смельчаков у здания пункта не было никого. Когда я подошел к самому входу, один пикетчик затушил о подошву ботинка косячок, который он лениво посасывал, и отделился от своего напарника. Он оценил мой смуглый цвет лица (а кровь у меня действительно южная) и предпринял робкую попытку моего совращения. Неведомо откуда взялась третья палка с табличкой, которую «активист» протянул мне и подмигнул. Я молча увернулся от картонной «куриной» таблички, открыл дверь пункта и шагнул внутрь, после чего «смельчак» вернулся на свою исходную позицию к забору. Кстати, когда через три часа я выходил из призывного пункта, пикетчики сидели на бордюре тротуара, вытянув свои тощие ноги на дорогу, а куриные таблички – штук пять-шесть валялись рядом с ними на тротуаре. Наверное, они ждали машину с очередной сменой мнимых борцов за мир.
Насколько не было посетителей вне призывного пункта – настолько много их было внутри – что было удивительно. Холл первого этажа был буквально набит людьми – но при внимательном рассмотрении, я обнаружил две разные очереди. Первая состояла из тридцати пяти – сорока парней, некоторые из которых сидели на привинченных к полу стульях, а другие стояли, прислонясь к стенам. Эта очередь уходила в дальний конец начинавшегося в холле
