нет, но порошок как-то без надобности.
– Ну ладно, мужчина, берите масло за 10 рублей, порошок он и так уйдет.
Димон уплатил заспанной продавщице в помятом синем халатике 10 рублей, получил импортный продукт питания, оказавшийся весьма тяжелым, и мы вышли на улицу.
Еще не доходя до проспекта, мы натолкнулись на хвост очереди, которая загибалась за угол и пропадала в двери маленького магазина с вывеской «Хлеб». Димона очередь заинтересовала, он обратился к крайнему очереднику:
– Что дают?
– А, водку, чего же еще!
– Слушай, а вот в том магазине у сквера водки навалом.
– Знаем, но там по 6—25, а тут по 5—75, цена ниже, а водка та же.
– Давно стоите?
– С обеда.
Мы пошли к метро. Димон сделал вывод по беседе с обитателем водочной очереди:
– Вот, ленинградцы, экономный народ, таких не надуешь.
Когда мы вылезли из метро неподалеку от Московского вокзала, ручка масляной банки основательно натерла Димону руки. Время у нас было. Мы поставили портфели, а Димон банку, на оцинкованный лист подоконника витрины какого-то магазина, чтобы передохнуть. Димон закурил, а я глазел на проезжающие мимо троллейбусы. Это приятное занятие было прервано, когда Димон дернул меня за рукав и прошипел:
– Олег, смотри какая засада!
За стеклом витрины, у которой мы стояли, расположилась квадратная, хорошо знакомая Димону банка масла, две пачки порошка «Лотос» и туалетное мыло. Рядом с товарами стояла табличка «Набор №11, 10 руб. – 00 коп»
Я засмеялся, мы с Димоном попали в ситуацию, давным-давно описанную американцем О`Генри. Я поднял пресловутую банку масла и успокоил Димона:
– Ладно, давай я немного твой заказ потаскаю. А ты Димон прав, ленинградцы очень экономны и расчетливы, их не надуешь.
Бутерброд прикарпатский
Наша троица: я, Кузя и Комар, медленно продвигалась по улицам вечернего Львова. Мы работали во вторую смену на заводе имени Ленина у аэропорта – запускали линию пайки волной – и шли с троллейбусной остановки к гостинице Прикарпатского военного округа. Я, хотя и имел довольно плотную комплекцию, выглядел бледно на фоне своих коллег, особенно Комара. Он в молодости занимался борьбой и даже был каким-то юношеским чемпионом. От увлечения спортом в Комаре сохранились – крепчайшие руки, толстая необъятная шея и постоянный аппетит.
Доходил десятый час вечера, в Львове все было закрыто. Вдруг Кузя прочитал наши мысли:
– А я знаю одну местную забегаловку, там закрывают в половину одиннадцатого. Погнали?
Мы прибавили шагу. Забегаловка оказалась буфетом при столовой в Львовском то ли райкоме, то ли горкоме. Когда мы зашли, свет
