оказался вторым, и на клумбу с цветочками я неведомо как умудрился приземлиться ногами. Потеряв равновесие, шлепнулся в цветы всем телом, уткнувшись в бархатцы и календулу носом.
– Держи его! – раздался сверху ненавистный голос.
Встать самостоятельно я не успел – кто-то заломал мне руки за спину и скрепил их наручниками. После этого меня вполне деликатно подняли, и я увидел добродушно улыбающегося из-под привычного вида фуражки, одетого в непривычную форму, усатого упитанного полицейского.
Вокруг – освещенный теплым солнышком типовой двор между двумя «хрущевками». На детской площадке играет пара ребятишек, растут тополя, а проезды и проходы, разумеется, забиты припаркованным транспортом. Полиция прибыла на «Ладе», вот она стоит, бело-синяя.
Стоп! На ней написано «милиция», а не «полиция»! Остальные машины представляют собой вполне привычный набор: немножко отечественных и много иномарок. Слева – переулок и следующий за ним двор, справа – выход к автобусной останове, а по ту сторону двухполосной дороги видна витрина известного сетевого супермаркета. Да какой тут, нафиг, параллельный мир? Я просто немножко сошел с ума и как-то пролез в Катину комнату. Слава богам, я – дома! А машину просто забыли перекрасить во время реформы или кто-то накосячил. Словом – объяснимо! Теперь нужно постараться сделать так, чтобы меня не выгнали из института.
– Совершеннолетний? – спросил полицейский.
– Несовершеннолетний! – ухватился я за возможность облегчить свою участь и подергал скованными руками. – Снимите, я убегать не буду!
– Врёт! – прокомментировал сверху мужик. – Это «толчок».
Сам ты толчок!!! А если?
– Господин полицейский, он меня похитил и пытался изнасиловать! – завопил я. – Видите, даже шорты снял! Я мусор вышел вынести, а он мне раз – тряпку ко рту, и я очнулся у него дома. Ну сами подумайте – какой из меня вор? У меня даже мешка для добычи нет!
– Та-а-ак, – многозначительно протянул полицейский, посмотрев в окно второго этажа, откуда свисал Иван Анатольевич. – Коля, сходи вызови следователя и инспектора по делам несовершеннолетних. Гражданин Бирюков, вы не переживайте – следствие во всем разберется.
Напарник полицейского – этот потоньше и повыше – отправился разговаривать по рации, а оставшийся со мной достал ключи и снял наручники, напомнив:
– Не убегай.
– Не буду, – пообещал я, разминая запястья.
Справедливости ради – почти не болят, просто так положено. И тут до меня дошло – из богатого на снегопады и мороз ноября я попал в самое настоящее лето! Судя по цветочкам и деревьям – что-то типа июля. Паническая атака начала возвращаться, и мне очень захотелось свернуться в позу эмбриона и завыть от отчаяния.
– Номер мамы или папы знаешь? – достал полицейский кнопочный – нифига себе раритет! – телефон из кармана брюк.
Это простое, понятное и привычное действие послужило якорем, за который мне удалось уцепиться и взять себя в руки.
