вредные отыщешь
Все те же, старые, в стране.
Проблематичное
Скажи мне, для чего ты жил?
Сажал деревья, строил дом,
Детей рожал, затем растил.
Добился всего сам, трудом?
Я вспоминаю, как тогда
Был молод и душой, и телом
И труд тяжелый, между делом,
Был для меня утехой. Да…
Да и по молодости лет
Мы как-то силы не хранили,
Не берегли здоровье, нет,
Больших хоромов не нажили,
Кроме хрущевского жилья,
Да пенсии, что кот наплакал,
Значит выходит, прожил я
Свою простую жизнь напрасно?
Любовь, что к детям я питал,
Она их словно не задела,
Не так, быть может, воспитал,
Иль, может, зря ругал за дело?
Сейчас мне, то не по плечу,
И не осталось уже время,
Жизнь начинать вновь не хочу,
Пускай творит младое племя.
Все это я давно прошел,
Деревья жизнь свою отжили,
Дом покосился, вкось пошел,
И дети словно бы чужие
И прожитая мною жизнь,
Как дачный домик, что я строил,
Как ни крути и не вяжи,
В итоге ничего ни стоит.
И я тогда себя спросил —
«Зачем же очень много сил
Мне надо было приложить,
Чтоб просто жить?!»
И все- таки скажу я нет
И всем об этом заявить:
Коль появился ты на свет,
То надо жить, да просто жить!
Ностальгическое
Милая не обессудь, не надо,
Говорят, любовь бывает зла,
Укоризной брошенного взгляда
Мне она страданья принесла.
А к нему, полночных прозябаний
И шальных мыслей невпроворот,
Это что б потом вместо прощанья,
С болью искривить в усмешке рот.
Что б затем при встречи можно было
Промолчать, приветствия храня,
Так когда- то ключница хранила
Все ключи от стен монастыря.
Может, вспомню я на смертном одре,
Освещая своей жизни смысл,
О тех днях, когда бывал я подле,
Чаяния внимал твои и мысли.
Слушал, как ручей журчащий, говор,
Что струится меж холмов беспечно.
Синеву чарующего взора
Сохранил я в памяти навечно.
Были встречи, нежностью прошиты
И какой-то роковой окраской,
Но теперь, когда годами скрыты,
Кажутся рождественскою сказкой.
А тебя я часто вспоминаю
Ведь
