упал на правую руку – кольца нет. Я только пожала плечами: мне все равно, но бытует мнение, что карьера политика лучше идет у семейных, поэтому странно, что Мантуров не состряпал себе новую правильную жену и не нарожал выводок идеальных здоровых детей, так же быстро, как устроил наш развод.
Я не боялась, что видео посмотрят и будут шушукаться за спиной. В нашей стране один политический деятель, которого все знали, остальные фоном. Да и для местных я могла быть максимум однофамильцем замминистра МинПромТорга. Когда замуж вышла, соседи судачили: богатого москвича отхватила. Вернулась, тоже сплетничали: не со зла, так, забавы и развлечения ради. Бросил хахаль пузатую – с кем не бывает! Было неприятно, больно, плохо: нервы и слезы обеспечили мне больницу на целый месяц. Лежала на сохранении, плакала и молилась, но не о бывшем муже – о сыне. Там я научилась быть сильной. Хрупкая мечтательница, которой я всегда была, сизым пеплом истончилась и рассеялась над синим глубоким морем. Оно не убивало намеренно, но и не щадило, если оказался во власти стихии.
Нежная, любящая, преданная жена умерла во мне. Крепкий ветер и соленый воздух закалили, возродили и заставили повзрослеть. Меня обидели, предали, вычеркнули – болезненная пощечина, но хороший урок. Я так любила мужа. Восторженно поклонялась ему. Белоснежкой была, доброй и трепетной спутницей. Теперь я его ненавидела. Это не злоба и ярость, они тоже притупились. Просто данность. Факт.
Мантуров за все три года с нашего развода только единожды вышел со мной на связь. Я лежала в патологии перед плановым кесаревым. Ночь, темно и страшно. Я боялась родов. Местные врачи не подтверждали, но и не опровергали диагноз московских: сроки максимально достоверных скринингов прошли, а от кордоцентеза я отказалась сама: если в любом случае буду рожать, так смысл подвергать даже минимальным рискам ребенка? А в остальном – нос маленький, затылок плосковат, конечности не достаточно длинные, в общем, прогнозы неутешительные. Звонок Тимура испугал, но я ответила. Той ночью хотелось услышать чей-то голос, чтобы не сойти с ума от страха. Мантуров дал мне очередной повод ненавидеть его. Это спасло от тихой апатии.
– Геля, – его голос был тихим, – мы все отыграем назад, только сделай правильный выбор, – каждое слово словно давалось с большим трудом. Будто язык не слушался. Тимур пьян?! Обычно он не злоупотреблял алкоголем.
– Какой выбор? – я реально не понимала. Я вот-вот рожу! Или он думал, что брошу сына в роддоме, написав отказную?!
– Я. Твой выбор всегда я!
Я рассмеялась от такой самоуверенной наглости.
– Ты?! – иронично воскликнула. – О нет! Мой выбор – настоящий мужчина, опора, стена, и это не про тебя.
– А что, – я буквально воочию увидела, как подозрительно сузил глаза, – есть кто-то на примете? Ангелина, у тебя мужик появился?
– Есть, – выпалила, не подумав. – В отличие от тебя он не трус и не предатель.
– Быстро же ты
