не поверила.
– Ты меня за идиота держишь, что ли? – рявкнул он.
Физиономия у него побагровела от ярости, жилки на шее запульсировали. Но нож – нож он держал крепко и размахивать им перестал. Теперь он точно готов пустить его в ход и разделать меня на куски. Угораздило же меня брякнуть правду!
– Я тебя убью!
У меня из глаз хлынули слезы. Я с мольбой пролепетала:
– Пожалуйста, не надо…
Сквозь пелену слез я увидела, как он поднял руку с ножом, готовясь нанести удар.
В панике я метнулась вперед и со всей силы толкнула его. Он отлетел к стене, но равновесия не потерял, а уперся в кладку рукой. И пробормотал себе под нос какое-то проклятие на иврите, которого я не поняла. Иврита, в отличие от многих еврейских детей, я почти не знала, моим языком был польский. И любимый английский.
Я попыталась прорваться к двери, но кухня была слишком маленькая. Именно в тот миг, когда я протискивалась мимо, он взмахнул ножом. Лезвие глубоко вошло в правое плечо.
Я закричала. Боль затопила все вокруг. Надо было бежать, спасаться, но меня словно парализовало, я не могла отвести глаз от своей руки, от рукава, который в считаные секунды окрасился кровью. Как же больно! Как невообразимо больно!
Таких ран у меня никогда в жизни не было. А вдруг я теперь умру?!
Меня сотрясали рыдания, за слезами я ничего не видела. Но по громкому, почти звериному пыхтению противника понимала, что сейчас он снова нанесет удар. И еще, и еще, и еще. Мне его не остановить…
– Захария! – раздался окрик.
Это был голос Стефана.
– Захария, что здесь, черт возьми, творится?
Нападающий, остановившись, выпалил в бешенстве:
– Ее подослали немцы!
В облегчении я сползла на пол, баюкая раненую руку. Сейчас Стефан объяснит ему, что я не представляю никакой опасности, что я просто мелкая контрабандистка… А потом окажет первую помощь, перевяжет рану…
Но Стефан только спросил подозрительно:
– Что, правда?
«Нет!» – хотела крикнуть я, но получился только хрип. Голос от отчаяния мне отказал.
– А что она тут забыла? – пропыхтел Захария.
– Иди отсюда, я разберусь, – приказным тоном произнес Стефан, и Захария подчинился. Неохотно, но подчинился. В какой бы подпольной организации они ни состояли, Стефан явно занимал в ней более высокое положение, чем тот, кто на меня напал.
– Ты-то где пропадал? – осведомился Захария у Стефана с плохо скрываемым раздражением, вновь останавливаясь. Ему явно не нравилось, что им командуют.
– В подвале.
Этот ответ Захарию удовлетворил.
В других обстоятельствах меня бы живо заинтересовало, что там в подвале такого важного. Но сейчас я только и могла, что рукавом здоровой руки утирать слезы. Мне хотелось толком разглядеть
