ее к себе, поднимая ее вверх по изгибу своих бедер, пока она не оказалась прижатой к нему во всю длину.
– Сбрось свои чары, – сказал он, – чтобы я мог заняться любовью с богиней.
В этой позе она была слегка приподнята над ним и использовала это, дразня его легкими прикосновениями губ.
– Если ты этого хочешь, – прошептала она.
– Я хочу этого, – сказал он тихим, почти лихорадочным голосом.
Она отпустила свою магию, и та исчезла, словно дрожь, пробежавшая по ее спине.
Аид обнял ее крепче, поднимая ее тело все выше. Она без слов поняла, о чем он просит, и ответила, направляя головку его члена к своему входу. Она положила руки ему на плечи и села, вдыхая наслаждение, которое разливалось по ее телу, потрясая ее разум.
Она еще крепче обняла его, и, пока они двигались в одном ритме, все, на чем она могла сосредоточиться, – те чувства, которые он вызывал в ней. Это было само по себе волшебство, не похожее ни на какой божественный дар, и оно позволило ей пережить момент чистого экстаза вдали от горя и печалей ее жизни.
За исключением того, что все это было ненастоящим – и внезапно ее возбуждение пронзила боль.
Персефона запустила пальцы в волосы Аида и запрокинула его голову назад, ее губы соприкоснулись с его губами, и слезы струйками потекли по ее лицу.
– Ложись, – сказала она, отстраняясь.
Аид выдержал ее взгляд, но сделал, как она просила, перевернувшись на спину. Она села сверху, положив ладони ему на грудь.
– Скажи мне, – попросил он, хотя его тело напряглось под ней, когда она начала двигаться.
– Мне нечего сказать, – ответила она. Потянувшись к его рукам, она прижала их к своей груди.
– Тебе всегда есть что сказать, – продолжил он, дразня ее плоть пальцами.
– Один бог однажды сказал мне, что слова ничего не значат, – ответила Персефона, задыхаясь.
– Твой бог дурак, – ответил он, его руки опустились на ее бедра, и он сжал их еще сильнее, ускоряя темп.
– Правда? – простонала она.
– Не все слова лишены смысла, – сказал Аид.
Она больше не могла ничего говорить, и он молчал, когда ее тело охватило наслаждение. Только когда она рухнула на Аида, он кончил, прошептав слова у ее виска:
– Я люблю тебя, Персефона.
«Персефона…»
Она зажмурилась, из последних сил цепляясь за свой сон, но уже чувствовала, как ослабевает тяжесть рук Аида.
– Персефона!
Она открыла глаза и обнаружила, что над ней стоит Геката. Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, а затем она поняла, что находится в своей постели. Танатос, должно быть, принес ее сюда из долины Асфодели.
– Геката, – прошептала она, садясь, и почувствовала, как нарастает боль между бровями. – Все в порядке?
– Я думаю, я нашла Аида, – ответила Геката.
Персефона
