активно раскидывал мусор руками, словно от этого зависела моя жизнь. Откидывал в стороны размокшие чипсы и куски хлеба и погружался все глубже и глубже, в надежде найти хоть что-нибудь вкусное. Я сдвинул очередную коробку – и в нос ударил заманчивый запах. Возможно, мне следовало вознести хвалу Небесам, но я не стал этого делать: если бы Господь действительно существовал, мне бы не пришлось рыться в мусорных баках.
Уверен, что еще ни один кусок бекона не выглядел настолько аппетитно, а на найденном угощении даже остались ошметки плавленого сыра. У меня потекли слюнки, а живот требовательно заурчал. Я мгновенно схватил его и жадно засунул в рот. Знаю, я не должен был спешить, стоило подольше насладиться столь необычным лакомством. Но кто его знает, когда бы мне еще посчастливилось найти такое же? Вот серьезно, кто выбрасывает из своего чизбургера бекон с прилипшим сыром? Это поистине мой счастливый день.
Отряхнув руки, я слез с бортика мусорки. Поморщившись от острой боли в ребрах, я задрал футболку, чтобы осмотреть больные места. Это, кстати, была одна из двух моих футболок, обе на три размера меньше, поэтому они плотно облегали худощавое тело десятилетнего ребенка.
– Ублюдок, – пробормотал я, разглядывая жуткую смесь желто-фиолетовых пятен с примесями черного и синего.
Я был таким наивным, ведь он сказал, что ему можно доверять. Он пообещал не заковывать меня в наручники, если я сгоняю за пивом. Но когда я протянул ему банку, он схватил ее и принялся меня бить. Мне было не больно. И никогда не было, во всяком случае, именно во время избиений. Боль появлялась лишь потом, когда все заканчивалось и мне удавалось отделаться от этого мудака. Я понимал, что его только злит мое молчаливое принятие всех пыток, я получал удовлетворение от осознания того, что это приводит его в недоумение. Он никогда не слышал, чтобы я умолял. Он никогда не видел моей боли. Никогда. Даже когда прижал мою голову к кухонному столу и засунул член мне в задницу.
Я отряхнулся и пошел прочь из этого переулка. Даже не чувствовал холод из-за пронизывающего ледяного ветра. Я закалился. Привык к медленным суровым пыткам, которыми была насыщена моя жизнь. Рваная футболка обнажала тощий мальчишеский торс. А на дворе уже декабрь. Я даже не чувствовал, что на улице минус один.
Я успел дойти до конца переулка, когда кто-то окликнул меня по имени. Услышав этот голос, я должен был мгновенно сорваться с места. Но вместо этого я обернулся и увидел Педро – мальчишку из шикарного дома в конце улицы. Вместе с ним – привычная ватага из пяти друзей, все из относительно состоятельных семей. Это и не удивительно. Педро – итальяшка. Его семья владела рестораном на одной из центральных улиц, и я частенько приходил рыться в их мусоре. Он поймал меня, когда я впервые залез в их бак. С того самого дня Педро решил, что непременно испортит мою жизнь и я стану еще более несчастным.
Шестерка окружила меня, и я скользнул по ним взглядом. Я не испытывал страха. На самом деле, я восхитился чистотой их одежды и новенькими кроссовками. Кстати, все они – итальяшки. Думаю, двоюродные братья. Педро, самый крупный из них, был непререкаемым главарем банды.
– Ну, бомжара, нашел что-нибудь вкусное? – насмешливо спросил мальчишка, кивнув на мусорный бак.
Братья рассмеялись, словно никогда не слышали, как он уже задавал этот вопрос десятки раз. Я даже не стал отвечать. Мой ответ все равно ничего не изменит, а бегство сделает нашу следующую встречу, когда ему снова удастся застать меня врасплох, более продолжительной и неприятной. Поэтому я спокойно стоял и ждал, отключившись от реальности второй раз за день. Со злобной улыбкой Педро подошел вплотную, наклонился, понюхал меня и поморщился от отвращения.
– Ну? – поторопил он с ответом.
– Бекон, – мужественно ответил я. – И он получше дерьмовой пасты, которую я нахожу в мусорке твоей семьи.
Педро вздрогнул, но быстро взял себя в руки. Я с болезненным наслаждением смотрел на его замешательство, прекрасно зная, что меня изобьют.
– Порежь его! – приказал он, выталкивая вперед самого высокого парня.
Кажется, его звали Бони. Я мысленно улыбнулся. Он ничего мне не сделает.
Парень достал из кармана стильных джинсов складной нож и выкинул лезвие. Наверное, я должен был вздрогнуть. Но… нет. В тот момент жизни меня уже ничто не волновало.
– Давай, – подначивал я, делая шаг вперед.
Усмехнувшись, он сделал выпад. Я даже не пошевелился, только закрыл глаза, когда лезвие коснулось моей щеки, разрезав пару сантиметров кожи.
Банда взбудораженно зааплодировала, а я открыл глаза, чувствуя, как по лицу стекает теплая кровь. Я высунул язык и слизнул капельку с уголка рта, снова почувствовав знакомый медный привкус.
– Чел, да ты больной, – прокомментировал Педро.
– А ты
