сторожить настоятеля, забили колодец крышкой, залили водой огонь в очаге: бывший настоятель не смел более пользоваться ни водой, ни огнем[136]. И снова поползли слухи, что монахи, возмущенные столь жестоким обращением с настоятелем, опять нагрянут в столицу, и опять стало неспокойно в столице…
В восемнадцатый день той же луны Главный министр и тринадцать высших сановников собрались на совет, дабы определить наказание Мэйуну. Тюнагон Нагаката[137] (в то время он был всего лишь сёнагоном, младшим советником, и занимал в собрании самое нижнее место) сказал:
– Закон велит заменять настоятелям смертную казнь ссылкой в отдаленную местность[138]. Но бывший настоятель Мэйун в совершенстве постиг оба вероучения – Тэндай и Сингон[139]; это безупречный, благочестивый пастырь, он строжайше соблюдает все заповеди Будды, к тому же он – наставник императора, обучающий его текстам Лотосовой сутры, а в свое время наставлял государя-инока на чистый путь бодхисатв согласно учению Махаяны. Суровое наказание такому святому человеку навряд ли будет угодно Будде! Сдается мне, что не следует лишать его духовного сана и от ссылки нужно избавить! – так смело заявил Нагаката, и все сидевшие в ряд вельможи в один голос подтвердили: «Мы согласны с таким суждением!»
Но гнев государя-инока был столь велик, что в конце концов все же решено было отправить Мэйуна в дальнюю ссылку. Сам Правитель-инок Киёмори прибыл во дворец ходатайствовать за Мэйуна, но государь-инок, под предлогом нездоровья, его вовсе не принял, и Киёмори возвратился домой в превеликой досаде. А с бывшим настоятелем поступили по примеру минувших лет, когда каре подвергались священнослужители: отняли грамоту о принятии духовного сана, объявили снова мирянином и дали мирское имя – Мацуэ Фудзии.
Мэйун, сын дайнагона Акимити Кога, был потомком в шестом колене принца Томохиры, седьмого сына императора Мураками. Это был человек добродетели поистине беспримерной, первейший, самый высокопоставленный иерарх в государстве. Он считался также главой храма Небесных Владык, Тэннодзи[140], и всех шести храмов Торжества Победы Веры, Рокусёдзи. Однако Ясутика Абэ, глава Ведомства астрологии и гаданий[141], сказал однажды с неодобрением: «Непонятно, почему столь мудрый вероучитель взял себе имя Мэйун. В первой части сего имени сияют луна и солнце[142], но вторая-то означает тучи…» Главой секты Тэндай он стал в двадцатый день второй луны 1-го года Нинъан. Тогда же, в пятнадцатый день третьей луны, после торжественной службы, открыли сокровищницу в храме и среди разных драгоценных предметов увидели небольшой четырехугольный ларец, обернутый белой тканью. Настоятель, человек всегда во всем безупречный, открыл ларец; там оказался исписанный иероглифами свиток желтой бумаги. То был перечень будущих настоятелей, некогда составленный самим великим учителем Дэнгё-дайси. По обычаю, каждый вновь назначенный настоятель разворачивал свиток, читал написанное ровно
В первых двух сутрах мироздание изображается как присутствие будды Вайрочана в сокровенной сути каждого живого существа и явления, развивается и поясняется учение, рассматривающее Вселенную как проявление будды Вайрочана. Третья («Сусидхикара-сутра») обещает постижение истин, изложенных в двух предыдущих сутрах, посредством эзотерической практики, подробно разъясняет обряды – пострижения, возжигания священного огня, молитв, медитации и т. д.
Космический, «солнечный» характер будды Вайрочана (
