колледжа…
Тут Хирота-сенсей произнес:
– Знаю, знаю.
Лицо Ёдзиро выразило удивление. Однако он не стал докучать сенсею расспросами о том, откуда тот знает его друга, без всяких предисловий обратился к Сансиро:
– Ты не слышал, тут поблизости нигде не сдается дом? Разумеется, просторный, чистый, с комнатой для сесэя…[32]
– Дом? Сдается.
– Где же? А он не грязный?
– Да нет, чистый. С большими каменными воротами.
– Замечательно! Говори скорее, где он находится. Каменные ворота, сенсей, ведь это просто отлично. Мы непременно его снимем, да? – загорелся Ёдзиро. Однако сенсей ответил:
– Каменные ворота не подойдут.
– Не подойдут? Жаль. А почему, интересно?
– Не все ли равно почему. Не подойдут.
– Но ведь каменные ворота – это чудесно. Жили бы так, словно вам пожаловали титул барона, а, сенсей? Разве плохо?
Ёдзиро говорил с самым серьезным видом. Хирота насмешливо улыбался. В конце концов верх одержала серьезность и решено было, во всяком случае, посмотреть дом. Сансиро взял на себя роль провожатого.
Выйдя переулком на соседнюю улицу, они прошли по ней с полквартала к северу и очутились на узенькой улочке, скорее похожей на тупик. Она упиралась в сад, принадлежавший торговцу цветами. Немного не доходя до него, Сансиро и его спутники остановились. Справа они увидели два гранитных столба и железные створки ворот.
– Здесь, – сказал Сансиро. На воротах действительно висела табличка «Сдается».
– Вот это да! – Ёдзиро с силой толкнул ворота, но они оказались запертыми. – Подождите, сейчас пойду спрошу, – быстро проговорил Ёдзиро и скрылся в глубине сада. Хирота и Сансиро оказались предоставленными самим себе.
– Ну что, нравится вам Токио?
– Как сказать…
– Город, конечно, большой, но грязный, верно?
– Да-а… Пожалуй…
– Нет, с Фудзисан ничто не сравнится, не правда ли?
О Фудзисан Сансиро совсем забыл. Ему показал эту гору Хирота, когда они ехали в поезде. Сейчас, вспомнив об этом, Сансиро ощутил ее величие. И ничтожными показались мучившие его тревоги и сомнения. Сансиро устыдился того, что не заметил, как растерял тогдашние впечатления. Но тут Хирота озадачил его новым вопросом:
– Вы никогда не пробовали перевести Фудзисан?
– Перевести?
– Да, перевести. Любопытная вещь. Когда переводят природу, о ней говорят, как о человеке, наделяя теми же эпитетами: «величественная», «великая» или «могущественная», и все в таком духе.
Сансиро наконец понял, в каком смысле Хирота употребил слово «переводить».
– Всякое явление можно персонифицировать. На это неспособны только такие люди, на которых природа не оказывает
Сесэй – подросток или юноша, живущий в доме учителя, врача и т. п. на положении полуслуги-полуученика.
