думает, что убьёт того, кто нарушил его «сон красоты», – сдавленно пропищала Мираксес.
Недовольный взгляд парня, показавшегося на пороге в одних трусах, подтвердил сказанное. Полгода назад я бы ещё попыталась изобразить смущение или отвести взгляд, но между нами случилось столько всего, что у меня бы не дёрнулся ни единый мускул лица, окажись он полностью голым.
– Какого чёрта она читает мои мысли? – с порога заверещала я.
Дориан зевнул:
– Я пропустил утро?
Я легонько толкнула его в грудь, когда Фирузе и Ахмет вышли из дома и вопросительно на нас уставились.
Мы ввалились внутрь. Последней зашла Вивиан, на ходу завязывая пояс красного шёлкового кимоно.
– Что случилось?
– Мираксес слышит мои мысли.
Несколько секунд Дориан и Вивиан молчали, потом одновременно зевнули и махнули руками, словно дело было недостойно их внимания.
– Все хранители могут слышать мысли своих богов, в этом нет ничего страшного. Наоборот, это замечательно. Ты умница, Мираксес, – похвалила Вивиан.
Я открыла и закрыла рот.
– Вы могли предупредить об этом немного заранее?
– Да я как-то забыл. – Дориан пожал плечами.
– Это можно как-то вырубить? – жалостливо протянула Мираксес. – Потому что твои мысли о зудящих яйцах я тоже слышу.
– Зудящие яйца? – непонятно зачем переспросила я.
– У меня не было секса две недели, – ответил Дориан в тот самый момент, когда меня осенило. Но мысль, пришедшая в голову, не имела ничего общего с его жалобой на спермотоксикоз.
– Кто-то из вас приходил к нам ночью в Париже в кошачьем обличье, – зажав рот рукой, пробормотала я и вспомнила, как думала, что окончательно сошла с ума. – Я слышала чужие мысли в своей голове.
– Да-да, – поддакнула Мираксес. – Я помню.
– Это был Пёс. У нас есть особая связь с кошками, – пояснила Вивиан.
– Мой мальчик трагически скончался, – печально протянул Дориан.
– Просто поверь, Маат, если бы кто-то из нас, – Вивиан указала на себя, а потом на брата, – пришёл к тебе посреди ночи, на следующее утро об этом уже говорил бы весь город.
Сдвинув к переносице брови, я спросила:
– В смысле?
Дориан и Вивиан странно переглянулись. Я повернулась к Дориану – в его глазах сверкал знакомый огонёк. Огонёк, который ещё ни разу не довёл меня до добра, но пару раз – до дикого похмелья, которого не было в моей жизни ни до, ни после встречи с ним.
– Дамы, – он посмотрел на меня, на Мираксес и указал на дверь, – вижу по вашим лицам, что вы готовы. Время пришло. Прошу.
– То, что ты задумал, нанесёт непоправимый вред моей психике? – уточнила я.
– Вероятно.
Мы вышли обратно на улицу, по предупреждению Вивиан действуя молча, чтобы снова не привлечь внимание Фирузе и Ахмета. С пустыни дул сильный ветер, закручивая песок под ногами.
Когда я
