богиня, это не странно, – утешала себя я.
Оставшись полностью голой, я аккуратно сложила вещи в углу, вылила воду в ванную, взяла несколько стеклянных баночек и тканевый свёрток, в котором обнаружилось твёрдое мыло. Погружение оказалось не из приятных. Глубоко вдохнув, я поморщилась от собственной вони и резко села. Наслаж даться холодной водой в сакральной тишине и одиночестве удалось не долго.
– Маат! – позвал знакомый голос. – Маат!
Когда Мираксес ворвалась в комнату, я, забыв о собственной наготе и мокрых волосах, которые только начала мылить цветочным мылом, выскочила из воды и, поскользнувшись, бросилась в её объятия. Мы соединились, словно две части одного целого. Мы и были одним неделимым целым.
– Боги, я так за тебя испугалась! – всхлипнула она, вжимаясь лицом в мою подмышку. – Я…
Она задрожала, и я не сдержала слёзы. Никогда прежде я так много не плакала. Окружающие любили напоминать о том, что когда-то Маат была пугающей и холодной, но я потеряла самообладание и контроль примерно тысячу лет назад.
Единственным, что осталось со мной спустя столько веков и событий, была она: Мираксес. Я рыдала и сокрушалась о собственном одиночестве примерно раз пять лишь за один приём ванны, но теперь плакала от счастья и ненавидела себя от стыда, от того, что позволила себе считать себя бесконечно одинокой в мире, в котором жила Мираксес.
– Они не обидели тебя? Ничего с тобой не сделали? – спросила я, прижимаясь губами к белокурой макушке.
– Нет-нет, со мной всё хорошо. Вивиан и Дориан нашли меня.
– Что? – Я резко отстранилась и схватила Мираксес за плечи. – Дориан и Вивиан? Они…
– Что? – удивилась Мираксес и тут же бросилась трогать своё лицо. – Что-то не так? Волосы? Что?
– Они подстроили это, Мир. Дориан, Вивиан и Габриэль. Всё это похищение было спланировано.
– Нет. – Она восприняла это так, как восприняла бы я, не услышь прямиком из первых уст. – Это полный бред.
– Но это так. Габриэль сам сказал мне. Он был там, с ними.
– Тогда почему ты здесь, а не у Гора?
Я открыла и закрыла рот.
– Не знаю. Нет, кое-что я всё же знаю: никому здесь мы не можем доверять. Мы вдвоём, понимаешь?
– Анубис? Бастет?
– Нет. – Я поджала губы. – Никому, Мир. Даже им. Я с трудом их всех помню.
– И что в таком случае мы будем делать? Снова сбежим?
Я взяла кусок белой тряпки, завернулась в неё, и мы вернулись в спальню. Мираксес отвлеклась на спелые фрукты в вазе. От голода у меня заурчал желудок.
– Они найдут меня, куда бы я ни сбежала. И неважно, кто это будет: Анубис или Гор. Ни одному из них я не смогу противостоять.
Мираксес стояла у окна и жевала яблоко, а потом вдруг резко задёрнула штору. Я вопросительно выгнула одну бровь.
– Мы осторожны, – напомнила она. – А
