Айлвинн сложила руки. – Пусть Клапа уходит, он верфанцам за землю пять лет как не платит! – Если уж каждое лыко в строку, – Бездырь прищурился, наклонив бутыль над банкой. – Ты ещё вспомни, что бандеарги поезда на Астландском перевале останавливают и грабят. Что Скарстан, что Клапа, хозяин его – разбойники. – Неизвестно, кто из них главный разбойник, – вспомнил Мегайро. – Скарстан-то сперва не просто кого попало грабил – рабовладельцев у Костяного Берега тряс, рабов на волю выпускал.
– Ну, Клапа тоже школу с рабочим посёлком построил, – возразил Бездырь. – «Мой завод – просвещённый промышленный биомеханизм». Так то когда было. С тех пор, он свои клятвы уже раз пять предал, а законом задницу подтёр. Неоссо прервал это рассуждение: – Сколько судили уже, и рядили. Закон за нас, да толку-то. – Не в вашем законе дело, – отрезал Каллан. – Уходить нам некуда. В соседней долине Хиноно'этийт на зимовье встали. – Это еще что? – попросил уточнения Самбор.
– Не что, кто. Племя. Скотоводы, лица навозом красят. Не дружим мы с ними, дикие они, – верфанец сложил ладонь в пригоршню и опрокинул, давая понять, что тема раскрыта исчерпывающе. – И раз здесь снег идёт, на перевалах, поди, уже с аршин навалило, – добавил Неоссо. – Броню пули не берут? – Самбор обратился к Альфрику. – Разрывные на треть вершка, и то пробовали, – ответил тот. – Старшина из слонобоя бил, да попасть трудно, «Смертевоз» на месте не висит. – Понятно, статической подъёмной силой всё то железо долго на весу не продержать. Бумага и стилос есть? – не дожидаясь ответа, схоласт принялся рассуждать вслух. – Разрывные третьвершковые не берут… Броня стальная?
– Вроде. – Примем, что толщина – четверть вершка. Какой длины «Смертевоз»?
– Сажени четыре, – Лютослав, отошедший от стола, снял с полки «Книгу похвал гаёвщику» в переплёте из оленьей шкуры, и принялся листать. – Здесь заполнено меньше трети. Пойдёт, Самбор-схоласт?
Поморянин кивнул, принял протянутую книгу и свинцовый стержень, и стал рассуждать дальше, чертя стержнем по разлинованной странице:
– В первом приближении, четыре в длину, одна в высоту, одна в ширину. Площадь в саженях – полторы дюжины. В аршине вдвое по восемь вершков, в сажени три аршина, стало быть, объём… поболее трёх с половиной вёдер. Плотность возьмём в восемь раз против воды, стало… два с малым гросса пудов! Самбор хлопнул по столу.
– Тише, детей разбудишь, – остерегла Айлвин. – Не перебивай схоласта! – Лютослав стоял за спиной Самбора, благоговенно сложив руки.
– Четырёхсаженный тетракопос столько не свезёт! Полтора гросса от силы! – заключил учёный. – А что это значит? – спросил верфанец. – А значит это, что будь «Смертевоз» закован в броню со всех сторон, он не взлетел бы! – Самбор торжествующе оглядел соседей по столу. – Кто-нибудь его сверху видел? Альфрик и Неоссо отрицательно
