девушке, а сам уселся в кресло напротив и начал свой рассказ.
– Это началось давно. Пока люди были примитивны, работа была откровенно скучна. Я напросился в канцелярию, где и провел несколько десятков тысяч лет. А потом наверху случился какой-то аврал, и нас всех отправили в хранители. Человечество к тому моменту окрепло и возмужало. Еще получая свои первые назначения, я заметил, что люди часто ведут себя совсем нелогично. Все вокруг говорили, что люди подвержены страстям, не поясняя, что это такое. Я пытался в этом разобраться, но никто не мог мне объяснить сущности страстей. А жажда познания горела во мне. И вот как-то раз я в период между назначениями сбежал. Нашел себе тело и спустился вниз. Я жил среди людей, притворяясь человеком, и так провел полную человеческую жизнь. В моем понимании страстей я ничуть не продвинулся, зато хорошо изучил поведение людей. Это позже и сыграло роковую роль.
Как-то раз мне доверили опекать одну замечательную девочку из небольшого городка на побережье Лигурийского моря. Ее звали Лючия. Милое дитя, домашнее и спокойное, выросшее в хорошей семье. Проблем с ее защитой не было. Но я проводил много времени, наблюдая за ней, пока во мне не стали происходить странные изменения. Я не придал им значения, а зря. Лючия роста красавицей, покоряющей сердца. И я при каждой ее встрече с юношами испытывал неловкость, а на ее свадьбе – радость. Мне казалось, что я могу все. У Лючии был потрясающий муж, который оберегал ее не хуже меня. Но ему был отмерен короткий век. Тяжелая болезнь, названия которой я, увы, не запомнил. Он довольно быстро угасал. Я видел, что Лючия угасает вместе с ним. Мои попытки спасти ее были бессмысленны. И тогда я решился. В один прекрасный день я был в их доме. Они пригласили священника исповедовать несчастного Витторио, так звали мужа Лючии. Во время исповеди ему стало хуже. В этот момент я смотрел на Лючию и понимал, что она может умереть вместе с мужем. Я не мог объяснить внезапного решения, но я вселился в тело Витторио. Чуть позже это назовут Генуэзским Чудом, хотя ни к Генуе, ни к чуду отношения не имело ровным счетом никакого. Я увидел, как оживает Лючия. Мне было сложно судить, каким я был мужем. Но я видел счастье. Счастье в ее глазах. Мы прожили потрясающих тридцать земных лет. Увы, люди не вечны. Я видел, как Лючия старела, превращаясь из молодой красавицы в изрезанную морщинами старуху. Я тщательно состаривал тело Витторио, чтобы никто не заподозрил обмана. Чуда не произошло – Лючия умерла. Я вышел из тела Витторио и поднялся на небеса. Но вместо того, чтобы искать новое назначение я спрятался. Мне никогда не было так необычно, как после этой смерти.
Энкантиэль запнулся и сделал большой глоток вина.
– И внезапно я понял смысл страстей. Я увидел любовь, когда готов умереть за любимого человека, я познал скорбь от его потери, я хотел умереть сам. Видимо, у нас, ангелов есть что-то что выдаёт нас среди своих. Меня нашли, обвинили в том, что я подвержен страстям человеческим и судили. Толком не дали оправдаться, а сослали на этот клочок суши. Он окружен некоей символикой, которую мы,
