и не хватило бы времени. Пока поезд стоял, Валентин узнал, что в остальных вагонах происходило то же самое, а начальник станции только разводил руками и говорил, что он ничем помочь не может. Станция охранялась, за нарушение порядка могли арестовать, поэтому военнослужащим оставалось терпеть дальше.
Валентина как командира маршевой роты до отправки не поставили в известность об отсутствии удобств при вагоне. Во время войны и до неё люди ездили по железной дороге в пассажирских вагонах, оборудованных всем необходимым для следования на большое расстояние. Никто из военнослужащих маршевой роты не предполагал, что лица, ответственные за предоставление транспорта, могут так поступить, ведь ехать в поезде предстояло четверо суток.
С одной стороны, красноармейцев во время дороги снабжали дровами. То есть командование представляло, что отопление необходимо в вагонах. С другой стороны, ответственные лица не позаботились о создании условий для справления естественных надобностей.
Валентин слышал истории, когда во время следования поезда на станциях заканчивались дрова, и топить оказывалось нечем. Чтобы не замёрзнуть, солдаты проявляли находчивость, тащили всё подряд для поддержания огня в печке. Главное было – не попасться на глаза работникам станции с добычей. Красноармейцы прятали «дрова» под шинели и незаметно проносили в вагоны. Ломали стулья, отдирали легко прибитые доски со стен зданий, разбирали заборы. В пути умудрялись снимать обшивку с вагонов, гружённых товарами. Понятно, что непоставки дров в эшелон сказывались в первую очередь на командовании, которое получало взыскание. А отсутствие туалета в вагонах сказывалось только на находящихся в них солдатах.
Справлять нужду на станции было опасно, мог задержать патруль. Гораздо быстрее и незаметнее получалось выломать доску от забора и закрыть её шинелью. Вот и получается, что дровами старались снабдить эшелон, а на отсутствие удобств командование не обращало внимания.
Но это оказалось только начало того, с чем предстояло столкнуться новобранцам во время войны.
Из положения предстояло как-то выходить. Поступали предложения соорудить отверстие в полу вагона. Но в качестве инструментов у красноармейцев находился только штык-нож, которым ковырять доски не имело смысла. Также существовала опасность сломать инвентарь. Для этих целей требовался топор. Поэтому желающих пробовать проделать дыру в полу не нашлось.
Приходилось открывать двери вагона, привязывать себя ремнями к горизонтальной балке, служащей ограждением, на ходу высовывать пятую точку и в условиях тряски делать дела с риском выпасть наружу. Двухосный вагон трясло порядком: то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Так что никакого комфорта не ощущалось, наоборот – одно мученье. В вагоне сразу становилось холодно, и появлялись ненужные запахи. Отсутствовала
