hor>Психея-олицетворение бабочки,Зеркальный лабиринт-навязчивые мысли
От которых так тяжело избавиться
I. Путь к лабиринту
Тропа, ведущая в никуда
Бесконечная попытка
Вспомнить свое детство,
Закрытое на замок,
Где разум был чист
И не было рамок,
Где не было лабиринта
Так часто воздухе летала,
Была так чиста,
Как первый снег.
Была красива,
Как Афродита,
И останешься ею на век.
Поэтому люди так безжалостно
Рвали её нежные белые крылья,
Превратившиеся в стекло.
Крыльев не стало,
На земле было лишь пару обломков,
Она нанесла ими кучу порезов,
– В этот день я в первые услышала оскорбления в свой адрес по поводу веса.
Стеклянный ключ
Она больше не могла летать,
С того момента
Она начала думать, что с ней явно что-то не так.
Была не такой стройной
И не такой красивой.
Кричала,
Что недостойна еды
И внимания родной семьи,
Избегала тепла,
Мужской ласки,
Долгие годы она блуждала
По осколкам своего подсознания,
Остановившись возле дверей лабиринта,
– Селфхарм стал для меня способом прочувствовать всю ту боль, которую мне причиняли «близкие» люди.
Зеркальные коридоры
Она открыла ключом
Двери своего заточения.
Лучше бы это оказалось сном,
Чем вечностью без умиротворения.
Психея сходила с ума,
Осколками белых крыльев резала вены,
Её с головой накрыла тьма,
А плач был подобен песням сирены.
Тех самых ненавистных людей,
Из-за которых разум теперь,
Как тюрьма,
Эхо коридора повторяло то,
От чего её сердце трепетало.
Грязные слова той толпы,
«Ноги твои слишком адипозны,
– Подсознание стало для меня бесконечным заточением.
Еда из осколков
Она прислушалась к тем оскорблениям.
Начала питаться лишь глотками тяжелого воздуха,
Не смотря в глаза печальным последствиям,
Её не покидала тревога.
Так проходили многие месяцы,
В отражении она заметила истощение,
Но продолжала бродить
По краю стеклянной лестницы,
Психее было сложно сдержаться,
Она разбила почти все зеркала
И осколками начала обжираться.
В капельках крови были
Даже стенки её хрупкого горла.
– Тогда начались мои первые приступы компульсивного
